Луна подняла голову.
А-а-а-а!
— Как такое могло случиться?!
— Да я-то откуда знаю?!
— Почему у неё белые волосы?!
— Да я-то откуда знаю?!
— Да замолчите вы обе! Мне и так тошно! — закричала Малышка, останавливая нашу перепалку.
И, правда. Надо успокоиться. Я села на кровать и отдёрнула занавеску. Солнечный свет тёплого летнего утра ворвался в комнату.
— Я что, за ночь поседела? — спросила Малышка.
— Не думаю, что это похоже на седину… волосы скорее серебряные… цвет, конечно, странный, но очень красивый… — стала рассуждать Луна. — Да и структура волос изменилась… Теперь они у тебя мягкие, шелковистые и немного непослушные… — она лапкой потрепала её косички.
Серебряные мягкие волосы… совсем как у… О, Боже!
— Да и цвет глаз поменялся! Смотри, Банни! Глаза стали лиловые! Какой редкий цвет! Я не у кого ещё не видела глаз такого оттенка!
А я как раз видела! Целых три недели! И серебряные волосы, и лиловые глаза! Мамочки!
— Я теперь урод! — заплакала Малышка.
— Вовсе нет! Ты просто стала выглядеть иначе! И если уж совсем честно, так даже лучше! Банни, ну скажи же ей!
Малышка подняла на меня заплаканные лиловые глаза принца Алмаза в ожидании вердикта.
— Да, Малышка, Луна права. Так даже лучше, — улыбнулась я.
— У меня появился другой.
Пауза. Его синие глаза смотрели в мои глаза. Он не понял, ЧТО я сейчас сказала? Мы сидели в летнем кафе друг напротив друга. Странно это быть рядом с ним, и одновременно далеко.
— Ты серьёзно или шутишь?
— Серьёзно.
Теперь его глаза напоминали металл. Я уже видела такой взгляд. Он плохо выглядел. Мало спит опять?
— Ты его любишь?
— Не знаю.
— Кто он?
— Принц Алмаз.
Усталый вздох и отрешённый взгляд из-под опущенных ресниц. Ему всё равно?
— Мне говорили, что принц придёт за тобой и попытается забрать себе.
— Кто тебе это сказал?
— У меня было видение: ко мне пришёл человек в серебряном костюме и маске. Он сказал, что скоро придёт наследник клана Тёмной Луны и попытается забрать себе мою невесту. И что я не должен этого допустить, иначе тьма поглотит этот мир…
Вот это новость! Его синие глаза смотрели как будто сквозь меня.
— И ты попытаешься этого не допустить из-за невесты или потому, что тьма грозит Земле? — спросила я с вызовом.
— Зачем ты спрашиваешь? — устало ответил Мамору. — Ты знаешь, что для меня эти вещи сейчас едины. Я — твой жених, и я — хранитель Земли.
Он всегда говорил загадками и никогда не отвечал прямо на мои вопросы о своих чувствах. Мамору всегда был близко и далеко, словно блуждающий огонёк на болоте — вроде бы уже и поймал, но ещё шаг — и ты в трясине безразличия. Это меня всегда и привлекало в нём. Молодой человек был не от мира сего. Красивый до дрожи, умный, настоящий джентльмен… идеальный, совершенный… но в его совершенстве как будто не было жизни. Его совершенство — это застывшая конечная форма. Все хотят совершенства, но никто и никогда не догадывается, что оно ни за что и никогда не даст никому дотронуться до себя. Только, если он захочет сам.
