Никто не знал.
— Квинта?
— Мне нужна плазма, — прошептала Дикс, прижимая к себе собаку. — Рюкзак почти пустой. Маяки еще остались. Нужны жгуты…
— Шестой пункт уничтожен. Квинта, как поняла? Шестого нет!
— Что?.. — она не поверила ушам. Как уничтожен? Это же медпункт!
Перед тем как выйти в первый на этой войне поисковый рейд, она убедилась, что на рукаве куртки — медицинская эмблема спасателя. Даже натерла ее воском, чтобы не приставала грязь. Командир, проверяя готовность, лично сорвал эту эмблему. И бросил в ящик, где лежала горка таких же, вырванных с мясом. И только потом выпустил девушку из подземного госпиталя. Тогда Квинта решила, что командир двинулся. Никто не стреляет по медикам. Тем более прицельно.
Это не укладывалось в голове.
— Шестого нет, иди на четвертый! — голос Зильберта едва пробивался сквозь помехи. — Возле шестого десант! Идет бой!
— Приняла.
Зильберт ушел с канала и Джесси потянулась за флягой, выпустив овчарку. Хотелось проснуться. Она знала всех, кто дежурил на шестом. Трудно было представить, что их больше нет. Вместе с ранеными, которых они успели собрать.
Абигайль, Гай, Кора. Возможно, кто-то из Центрального. Кто, как и она, собрался пополнить на пункте припасы.
Имплант на виске замигал, принимая передачу.
«Уверена, что трезво оцениваешь свое состояние?» — кибер смотрел на хозяйку объективами видеокамер, скрытыми за ясными собачьими глазами.
«Закончим дежурство и я лягу спать». — Девушка глотнула воды. Подумала, бросила в рот таблетку из поясной аптечки, тщательно разжевала и снова приложилась к фляге. — «Голова болит. Но я держусь. Правда».
Она лгала. Еще один-два орбитальных удара, и ее работа потеряет смысл. Но пока есть к кому идти и есть куда — надо идти.
«Я слышал это восемь часов назад. Людей не хватает, и если их станет еще меньше, это никому не поможет. Мы приближаемся к зоне огневого контакта. Будь внимательна…»
«Я держусь. Идем».
Квинта поднялась с насиженного обломка. Ноги гудели. Ботинки казались тяжелыми. А винтовка — чужой и неуместной. Кусок металла, бьющий в бок, натирающий ремнем плечо, зря занимающий руку.
Город стирали с лица земли. То и дело что-то грохало. От взрывов болели уши. Дикс уже и страха не чувствовала, двигаясь как автомат: пригнуться, перебежать, переползти, нырнуть в люк, проскользнуть по техническому туннелю под опасной улицей, смотреть по сторонам, хотя так и хочется тупо уставиться на носы ботинок или на хвост Бадди. Только не думать. О семье, о том, что еще вчера (или позавчера?) она гуляла после смены при свете фонарей, дыша вечерним воздухом, болтая с подругами, улыбаясь прохожим…
