Десницкий посмотрел на Шуйгу виновато и просительно - наверное, стеснялся, что сам не может вести полноценный допрос. Нет, ну не успел с того света выбраться, и туда же - строить свои конспирологические теории.
- Так что, брат Павел? - подхватил Шуйга. - Дядя Тор прав?
Брат Павел взглядом поискал одобрения Десницкого, нашел, сглотнул и ответил:
- Он сказал, что я стану истинным иудеем. Истинным!
- Ты поэтому убежал? - решил уточнить Шуйга. - Не хотел становиться истинным иудеем?
Брат Павел кивнул и продолжил с большим жаром - наверное, давно хотел с кем-нибудь поделиться своими непростыми переживаниями:
- Он сказал, истинным иудеем, как апостол Андрей… Ну разве же апостол может быть евреем?!
Шуйга закатил глаза… И чему их только учат на Законе Божьем? Больше двух очков по этому предмету брат Павел очевидно не заслуживал. Шуйга был уверен, что увидит в глазах Десницкого стандартное «Это не смешно». Однако лицо дяди Тора исказила кривая улыбка, тело тряхнуло сначала от смеха, а потом от кашля, и хотя Десницкий терпел боль стоически, все равно было видно, что она зашкалила. Вот в кои веки раз человеку стало смешно - и на тебе!
- Он сказал, что я из семени апостолов… - с горечью продолжал двоечник. - Потому что узрел предназначение… И еще о Иерусалимском соборе говорил, о том, как надо поступать с язычниками, которые хотят в христиане. Ну, что им необязательно шабаш делать и это… как его… брит какой-то…
Шуйга пропустил эту дребедень мимо ушей - испугался за Десницкого. Но тот выговорил совершенно бесцветным голосом:
- Наверное, шаббат соблюдать?
- И заповедь «брит-мила», - раздался едкий и странно знакомый голос от приоткрытой двери.
Шуйга оглянулся и привстал, прикрывая беспомощного Десницкого, - в палату деловито зашел Афраний. Не то чтобы совсем не было страшно… Мелькнула в голове быстрая мысль: три выстрела - и все. И никаких проблем.
Но, видно, власть столичного архиерея не простиралась столь широко, чтобы его вассалы могли стрелять средь бела дня в общественных местах, - позволялось им только потихоньку пырять людей ножами. Шуйга на всякий случай выпрямился и приготовился к сопротивлению.
Афраний с шумом подвинул к себе стул, стоявший у кровати брата Павла, и сел лицом ко всем троим. На приличном довольно расстоянии…
- Это вторая по счету заповедь Торы из шестисот тринадцати. Обрезание в знак союза народа Израиля со Всевышним. Я надеюсь, вы взрослые люди и вам не надо объяснять, что религиозный фанатизм любого толка у нас преследуется по закону?
