Молоко, 17 лет (Кинешма):
– Этой зимой обо мне узнали местные фашисты (16-летние парни, считающие себя ими). Мне стали приходить постоянные угрозы о том, что меня подловят у школы, что изобьют, стали приходить угрозы моему парню и лучшей подруге. Я не знал, что делать. К родителям идти нельзя, в полицию – тоже. Тогда я решил пойти к классной руководительнице (она на удивление либеральный человек для своего возраста). Я ей все выложил и на вопрос «а за что они так с тобой?» ответил, что я гей. Ее слова сильно обрадовали меня, цитата: «Гей не гей, а за своего ребенка я постою». В итоге она защитила меня, подняв своих знакомых.
Что касается психологов/психотерапевтов/психиатров, с ними хотя бы раз обсуждали тему СОГИ 10,6% (2014) и 21,4% (2016) ЛГБТ-подростков. При этом на вопрос «Возникали ли у вас при общении со специалистом трудности, связанные с СОГИ?» утвердительно ответили 38,2% (2014) и 46,2% (2016) опрошенных. В 2016 году по сравнению с 2014-м количество подростков, которые обсуждали эту тему с психологом/психотерапевтом/психиатром, выросло вдвое; больше стало и тех, у кого на консультации возникали трудности, связанные с СОГИ. Какие именно? Чаще всего это либо некомпетентность специалиста в теме СОГИ, либо его предвзятость из-за гомо/лесбо/би/трансфобии: в лучшем случае он отказывает клиенту в консультации, в худшем – неэтично себя ведет (раскрывает родителям содержание беседы, высказывает антинаучные взгляды, оскорбляет подростка, дает опасные и непрофессиональные советы).
Д., 14 лет (Химки):
– Я лишь намекнул – и психолог сказал: «Мы не совпадаем по моральным ценностям, прости, мы не можем больше беседовать».
Оливковая Мамба, 15 лет:
– Мне попался специалист, который с агрессией старался сделать меня нормальным и «традиционным». Принуждал меня стать гетеросексуалом, верить в Бога. Я делал вид, что все ОК. Но пропустил это мимо ушей. Просто видел, что человек неадекватный.
Полина Т., 16 лет (Оренбург):
– Пришлось двадцать минут объяснять школьному психологу, что такое сексуальная ориентация.
Вито, 16 лет (Рязань):
– Психолог не понял меня, назвал мою ориентацию «обида на мальчиков, которая скоро пройдет».
Сидни, 16 лет (Казань):
– Психолог прокомментировала мой рассказ о девушке, которую я не могу забыть, так: «Если это просто дружеский интерес, то просто попытайся забыть ее, а если… ну… другой интерес, тогда это нужно лечить».
Ксения К., 15 лет (Москва):
– Постоянно говорила: «Это подростковое», «Это пройдет», намекала, что не хочет это обсуждать.
