Без подписи, 16 лет:
– Матери признаться у меня попросту не хватит сил. Скажем так, она очень православный человек. Ее убьет осознание того, что ее сын грешник. Я не могу не любить свою маму всем сердцем, как бы она ни относилась ко мне.
Георгий, 15 лет:
– У папы плохо с сердцем, боюсь, что он не сможет выдержать моего камин-аута.
А. С., 17 лет:
– Я просто не могу причинить родителям такую боль. Они любят меня, заботятся. Им будет слишком больно от разочарования и понимания того, что их любимая дочь стала одной из мерзких и презираемых.
Катя, 16 лет:
– Мама с папой хотят внуков, а я единственный ребенок, так что это может быть ударом для них.
Кит-Невидимка, 15 лет:
– Мама говорила: «Геи, лесбиянки, бисексуалы, неважно кто… Это хуже болезни. Хуже зоофилов и наркоманов. Если бы ты оказалась лесбиянкой, я бы убила тебя собственными руками». Разговор длился больше двух часов. Были споры, крики, ругань. Я так и не совершила камин-аут, но не из-за страха, а потому что люблю маму и не хочу огорчать.
Молчать тяжело: это огромный внутренний груз, постоянное напряжение. Поэтому многие подростки пока не открываются родителям, но планируют сделать это в будущем.
Анастасия, 14 лет:
– Недавно мама завела разговор о гомосексуалах: «Как глупо идти против природы, как хорошо, что вы (я и младшая сестра) нормальные. Девки-лесбиянки вообще дуры, ну вот что им в мужиках не нравится? На баб лезут, век бы таких не видеть». Мне хотелось разрыдаться и ей все рассказать, но что бы тогда было? Они бы, скорее всего, отказались от меня. Жить в семье гомофобов тяжело, но я знаю, что, когда стану старше, обязательно им все расскажу, а принять меня или нет – их дело.
Лиза, 17 лет (Санкт-Петербург):
– Обязательно буду открываться семье. Так легче. Хотя боюсь. Боюсь за здоровье, боюсь испортить отношения и потерять крышу над головой.
А., 17 лет (Томск):
– Пару раз я порывалась написать письмо маме и оставить его на видном месте. Так, наверно, и сделаю. Года через три-четыре.
Даша, 15 лет (Омск):
– Моя мама знает, что я нормально отношусь к гомосексуальности, и мы иногда разговариваем об этом, стараемся понять друг друга. Разумеется, мне бы хотелось, чтобы она избавилась от предрассудков и приняла меня. Но пока я чувствую, что она к этому не готова, – я буду молчать.
А., 17 лет (Омск):
– Мне не хватает принятия мамы и папы. Для них гомосексуальность – это политика и мерзость. А все равно хочется привести домой любимую, сесть за один стол, познакомить… Хочется, чтобы они увидели, как я счастлива, порадовались за меня…
