До сих пор редко кому из югославов удавалось с такой любовью показать исторические столицы своей страны — сосуды, хранящие генетическую память народа, передать влияние атмосферы старых городов на душевное состояние исконного горожанина или пришельца. Сегодняшние «пятидесятилетние» поднимают малоизвестные пласты духовной культуры своей страны, которую зарубежная публика по сложившейся инерции числит среди культур исключительно крестьянских.
Авторы «маленьких романов» во многом помогают разрушению этого стереотипа. Их героям-«чудакам», талантливым неудачникам, опередившим свой век, мешает приспособиться к обстоятельствам отнюдь не деревенская неотесанность, но традиционное гуманистическое воспитание и врожденное неприятие несправедливости.
«Думал об инфляции, сейчас воистину ее время, инфляция денег, инфляция любви, инфляция идеализма, инфляция поэзии и поэта, инфляция лжи и демагогии, — пишет о своем Шерафуддине М. Абдагич. — Думал о человеке своего времени, о тайне времени, тайне успеха, о том, что, если кто-то окажет тебе услугу или сделает одолжение, следует скрепить сердце и не платить ему тем же, притвориться глухим, слепым, но не поступать, как он; только тот, кто ни для кого ничего не делает, обретает доверие, выбивается вперед…»
Тип преуспевающего конформиста, живущего согласно этим правилам, найдет читатель в повести З. Милчеца «В Загребе утром». Другие авторы, повествуя о своих странных героях, возбуждают в нашем сознании вопросы неуютные, порой малоприятные.
Каждому, кто знаком, хотя бы поверхностно, с югославским искусством, не может не броситься в глаза одна особенность этой книги. Речь идет о новом, необычном для литературы СФРЮ ракурсе «военной темы»: размышлений о второй мировой войне и народно-освободительной борьбе в Югославии. Быть может, впервые после прозы 50-х годов писатели с такой последовательностью возвращаются к теме гражданской войны, неизбежно сопутствовавшей революции. Раскол народа, распад традиционных связей предстает как трагедия в негромком, камерном звучании маленьких романов о любви к человеку.
М. Рожанцу (его повесть так и называется — «Любовь») удалось раскрыть одну из трагических сторон существования современного человека — став взрослым, он утрачивает способность любви как возможности радостно и бескорыстно воспринимать мир. «Пора любви ко всем на свете миновала», — говорит паренек из люблянского предместья, связывая свою потерю не с возрастом, а с тем, что пришлось ему пережить во время войны.
