Хозяева почему-то думали, что гостям этот обычай давно известен и будет принят с удовольствием, на самом же деле они не понимали, что происходит.
— Кому эту деревянную миску? — выкрикивал хозяин, подняв первую тарелку, — было ясно, что все реплики этого маленького спектакля он знает наизусть.
— Угости меня, угощу тебя! — отвечала Василия, прикрыв глаза волосами, чтобы беспристрастно провозгласить: — Это молодому господину, просим к нашему хлебу да соли!
— А это кому? — продолжал хозяин после того, как первая тарелка была поставлена перед Свиларом.
— Тебе, — говорила хозяйка, стоя у окна, — чтоб ел да пить хотел! Не в еде грех, а в деле, — добавила она со смешинкой.
— А это?
— Старому господину, чтобы помолодел! Кто не ленив пахать, тот будет богат! — отвечала Василия, и тарелка оказалась перед гусляром.
Все посмеялись, потому что хозяин по своему разумению раздавал угощение, хозяйкины прибаутки приписывая кому хотел.
— Сытый может и попоститься! — произнесла Василия и последнюю миску пододвинула к себе. Пригласила всех отведать рыбы, потому что «она наверняка здоровее тех, кто ее ест». — Пусть вино вам будет благостью. — И поставила на стол воду, чтобы разбавлять вино. — Это святая вода, — сказала Василия, — та самая, которую вместе с источником купил в тысяча сто девяносто восьмом году сам принц агиос Сабба[12]. На этой земле он и его отец строили монастыри Святой горы.
Так начался обед, во время которого Василия все смотрела в рот гостям, повторяя их движения губами, будто каждый кусок откусывала с ними сама. После обеда мужчины вышли в сад с кусочком моря, куда падали маслины, да и земля была жирной, маслянистой. Пили кофе, а стол качался, словно корабль. Хозяин вдруг отшвырнул гальку ногой, выбрал восемь черных камешков и восемь красных из «лечебного» камня. Он разложил их на клетчатой скатерти, и мужчины стали играть в «королеву». Пока играли, в сад вышла Василия, села, голубую тарелку держа в руках, а бутылку вина пристроив на коленях. Она разливала вино, а мужчины пили, не смея поставить стакан на качающийся стол. Василия старательно мыла в тарелке мелкие монеты, заработанные в последние дни.
— Вы, верно, думаете, — обратилась она к Свилару, — что играете с моим мужем в «королеву». А мы так не думаем. Прежде чем играть, мы наделяем камешки нашими семейными именами. Поэтому королева и камешки играют вместо нас, выигрывая и проигрывая. Камешек, против которого вы сейчас ставите, — это Адам — так звали моего отца, а королеве муж наверняка дал имя своей покойной матери. Хорошо, если б и вы дали имена своим камешкам. Сил бы у вас прибавилось.
