Современная югославская повесть. 80-е годы | страница 18
А утром, поняв, что никогда не забудет Витачу Милут, бросился ее разыскивать, но было уже поздно — он нашел ее в чужой постели. В ту ночь она впервые осталась в квартире своего жениха.
Так Свилар навсегда соединился со своей супругой. Их шестнадцатилетний сын Никола сидел сейчас напротив, волосы его напоминали белые перья, — он рос так стремительно, что казалось, глотал из тарелки не суп, а дни и ночи. Отец же в который раз пытался разглядеть в чертах мальчика что-нибудь такое, что подтвердило бы его двойное зачатие. Если бы детям давали фамилию матерей, чью фамилию носил бы его сын — Степаниды Джурашевич-Свилар или той, первой матери, Витачи Милут? Однако в лице Николы до сих пор не было ничего, что бы напоминало Витачу.
А с Витачей Милут и ее супругом он иногда встречался, смотрел, как она пьет — будто покусывает стакан, — и никогда больше не увидел с ее стороны знака благосклонности. Только раз, когда они на минуту остались вдвоем, она своей слюной пригладила брови тогда еще маленькому Николе и сказала:
— Есть женщины, которые любят только сыновей, и есть другие, которые любят только мужей. Все дело в том, что женщина сразу узнает бабника, того, кому женские губы — помада для усов. И всегда мы тянемся к одним и сторонимся других. Как избегаем те места, где никогда не залает собака. Есть мужчины, которых любят трижды, как сыновей, как мужей и, наконец, как отцов; те же из нас, кто не любил своих матерей, не смогут полюбить ни своих жен, ни дочерей. Они отвратительные, не едят, а клюют, как горлицы. Столетиями большая часть мужского населения Америки теряет невинность с негритянками, известная доля европейцев (тех, с юго-востока) — с цыганками. Да будут благословенны те и другие, потому что нет высшего милосердия, чем одарить куском женского хлеба обделенного куском хлеба насущного и любовью мальчика. Так теряете невинность вы, нелюбимые и не желающие быть любимыми — такие, как ты и мой муж. Вы храните верность женам, которых не любите и которые не любят вас и не хотят с вами спать… Поэтому вечно будете грезить о деве…
Когда Атанасие Свилар внес пометки на карту Белграда и получил диаграмму милых сердцу мест своей молодости, ему вдруг почудилось: наметилось нечто, напоминающее ответы на его недоуменные вопросы. Будь у него еще немного времени, хоть день или два, он, вероятно, нашел бы возможность исподволь заглянуть в свои проекты и тогда увидел бы: эскизы его говорили то же, что женщины. И открыл бы ключевые слова для диаграммы, возникшей на карте города, которые гласили: