Кажется, я сумел удивить собеседницу.
— Награду? — искренне удивилась она.
— Да, — я протянул ей коробочку с подобранными подарками, к ним приложил заколку, так как она чуть-чуть не уместилась. — Вот, прошу принять в благодарность за помощь, которую ты мне оказываешь.
Та медленно приняла подарки, открыла коробочку и уставилась на серьги с брошью. Взяла последнюю кончиками пальцев, поднесла поближе к глазам, словно, те стали подводить ей, и тут они так широко распахнулись, что сделали Лину похожей на анимешных красоток.
— Не может быть! — воскликнула она и в полном шоке уставилась на меня. — Я не могу взять… а-а-рх…
— Прощаю! — торопливо произнёс я, снимая наказание, которое девушка навлекла на себя своим отказом выполнить моё указание. Получается, она в самом деле не хотела брать эти вещи от меня. Интересно, почему — из-за цены последних или негативных последствий от ношения их? Чёрт, нужно немедленно это прояснить, не хватало ещё, чтобы побрякушки навредили Ане.
— Спасибо, — кивнула она. Болезненного приступа ей хватило, чтобы быстро придти в себя.
— Почему не хочешь носить их? — задал я вопрос. — Что с ними не так? Проклятые? Опасные? Ни в коем случае нельзя надевать?
— Совсем наоборот. Очень даже можно и нужно.
— Тогда почему ты против? — удивился, в принципе, уже зная ответ. Но даже так собеседница сумела меня огорошить.
— Это очень дорогие украшения.
— Да и плевать, — хмыкнул я. — Не дороже денег. У меня их хватает. Ещё и земляки принесли побрякушек и золота из нашего города.
— Ты не понимаешь, — вздохнула она. — ОЧЕНЬ ДОРОГИЕ! За такую серёжку, — она осторожно коснулась пальцем, всё так же удерживая брошь, серьги в коробочке, — можно купить баронство вроде того, которое ты отбил у жрецов и отдал своему вассалу.
— Это…
— А за две серёжки можно купить хорошее богатое виконтство. За этот комплект — просить герцогство у короля.
— А-а-ахринеть, — только и выдавил я из себя.
— Ещё не передумал дарить?
Я отрицательно помотал головой.
— Спасибо, — улыбнулась она, потом протянула мне коробочку и заколку. — Подержи… те, господин.
— Ох, и язва же ты, — вздохнул я, принимая у неё вещи. Оскоблённым или тряпкой (какой-нибудь школьник из клана анимешников обязательно назвал бы ОЯШем или тряпкой-куном) я себя не ощущал, принимая без ответа такие словесные выпады. Женщинам вообще многое простительно, они слишком эмоциональные и на язык несдержанные, он у них работает подчас быстрее мозга. Да и нужно понимать, когда тебя в самом деле оскорбляют, а когда это ближе к игре в самоуспокоение. Ведь у Лины, по сути, с её статусом остаётся для поддержания настроения вот такая вот игра в слова-интонация. Она потому и взяла на свои плечи работу управляющей баронства, потому что это позволяет ей хоть на время забыть о рабской магии, вплетенной намертво в её ауру. Почувствовать себя свободной, вольной давать распоряжения, а не выполнять их самой.
