Седой улыбался.
— Так точно, целых два вылета и одна самостоятельная посадка.
— Надеюсь, не понадобится. Предполагается, после обмена, «немца» будут держать в кабине, до завершения эвакуации пассажиров, с ним будет скорее всего «ворон», это их старший. Самый опасный, бывший оперативник разведки, хитрый и дерзкий. Проникновение через кабину отметаем сразу, он оттуда не уйдет. Через хвостовой люк смогут пройти трое, если потянем время, то четверо. Как я уже говорил, Митяй не пройдет. Других вариантов я не вижу, тебе решать Игнат.
— Все пойдем, группу нельзя рвать, есть одна задумка, нужна паника на выходе. Малой и Митяй по трапу, остальные через твой люк, нам нужно минут семь.
— Это значит без снаряжения. Что вам нужно?
— Нужно чтобы твой «ворон» сидел в кабине закрытым, подскажи ему.
— Я с ним буду разговаривать через окно кабины, к тому же впереди будет стоять машина, короче, ему будет, что контролировать через кабину.
— Нужны стволы с глушителями.
— Привез ваши, с базы.
Соловьев улыбнулся.
— С тобой приятно работать, товарищ подполковник. Теперь расскажи, почему именно мы. Это ведь не наша специализация. Тут ОМОН лучше бы справился. Мы всего пару раз темы касались, толком не отрабатывали.
— Это просто. На вас хорошие рекомендации из одной грузинской деревни пришли. К тому же, это моя операция, а других спецов у меня нет. Еще нужны аргументы? И еще, раций не будет. Он может их слушать.
Бойцы переглянулись.
— Митяй переоденься, твоя рубаха слишком бросается в глаза.
Митяй забегал глазами по ангару, увидел техника, возящегося на другой стороне, и пошел к нему.
— Эй, мужик, дело есть. Хочешь мою вышиванку поносить немного? Только не испачкай. Надо. Очень. А не то вон тем дядькам скажу…
Технарь улыбнулся и стал скидывать куртку. Когда Митяй подошел в какой-то футболке и курточке поверх, ему вручили часы.
— О, именные уже?
Седой ухмыльнулся.
— Конечно, там так и написано, Дуболом. Это радиомаяк, дубина. У всех такой.
К ним подошел небольшой, но крепкого телосложения человек.
— Здравствуйте. Это меня все называют «немец».
Крылов вручил ему часы и тот без лишних слов надел их.
— Уже заходит на посадку. Ни пуха, ни пера, ребят, не подставляйтесь сильно, я ему живой нужен при всех раскладах.
