— Извините, к кому мне подойти? Мне в армию надо.
— Ну, проходи, подожди тут, сейчас все придут, рано еще. Эка невидаль, иных с милицией ищешь, а этот сам пришел.
— Ну и откуда ты? — спросил военком после переглядываний и короткой беседы с пугливой женщиной.
— С заимки я, внук деда Силантия.
— А сам-то он где, давно не слышно было.
— Нет его больше, ушел он, сказал мне в армию идти, там пригожусь.
— Сочувствую, ну давай документы какие имеются.
Когда выяснилось, что ночевать ему в поселке негде, все бумаги, необходимые для отправки с сегодняшней партией призывников, были собраны в рекордные сроки.
Часам к десяти под дружный плач родственников и пьяные вопли почему-то радостных друзей призывников погрузили в автобус и повезли в город на сборный пункт.
Большая огороженная территория. На воротах дежурные, поверх забора колючка, у многих праздношатающихся парней рваные штаны и почему-то никаких сомнений, где они их порвали. Тем более, что колючка не особо хотела расставаться со своей добычей, так и болтаются на ветру огрызки из различного материала. Видимо это традиция, которую чтут из поколения в поколение.
Всех вновь прибывших построили.
— Рюкзаки к осмотру. Все достать и положить рядом.
Продукты изъяли сразу, военные терпеливо объясняли, им не нужны отравления испорченной колбасой или заботливо приготовленными мамой грибочками.
Дошла очередь осмотреть рюкзак нашего знакомого. Содержимое этого рюкзака очень сильно отличалось от содержимого других рюкзаков. Офицер ответственный за осмотр даже опешил и подозвал старшего.
— Товарищ майор, посмотрите сюда. Такого чуда я еще не видел.
Теплый свитер, пара носков, спички в целлофане, соль в какой-то банке с закручивающейся крышкой, фляжка и нож. Добротный нож, ручка из наборной бересты. Клинок тяжелый, с одной стороны заточка, с другой зубцы. И покрупнее есть, и помельче к рукояти. Дол начинался уже ближе к середине клинка, но это нисколько не портило вид. В рукоятке был закреплен компас, и наверняка откручивалась пробка, для хранения всякой мелочи. Не охотничий нож, скорее для выживания, или боевой, хотя, для боевого тяжеловат. Ножны кожаные, с тиснением каких-то зверьков, уже не разглядеть. Старые ножны, хотя по ножу не скажешь, ухоженный. За ношение такого ножа и посадить могут.
— Как зовут?
— Иван.
— Ну и где ты его взял?
— Мой.
— Давно?
— Лет пятнадцать.
— А лет-то тебе сколько? Старлей, дай-ка его документы.
— Восемнадцать от рождения.
