Конец времен. Новый взгляд на пророчества майя | страница 34



По словам Хэнкока, в Теотиуакане, правда, ситуация была несколько менее ясной. В то время как теотиуаканская пирамида Солнца обладает достаточными габаритами, чтобы, как и пирамида Хефрена, претендовать на роль земного эквивалента центральной звезды Алнилам, пирамида Кетцалькоатля, которая по аналогии должна олицетворять звезду Алнитак, на первый взгляд кажется значительно меньшей в размере, чем соответствующая ей в Египте пирамида Хеопса. Однако у Хэнкока был ответ и на это. Доказывая свою точку зрения, он обратил наше внимание на то, что пирамида Кетцалькоатля располагается внутри значительно превосходящего ее по размерам огороженного комплекса, который увидевшие его испанцы за неимением лучшего слова окрестили «цитаделью». Площадь этой огороженной территории в точности совпадает с размерами основания пирамиды Солнца. Это говорит о том, что с эзотерической точки зрения вся площадь «цитадели», а не только скромная по размерам пирамида Кетцалькоатля, должна рассматриваться как земное олицетворение звезды Алнитак. По этой логике, пирамида Луны, ощутимо уступающая размерами основания аналогичным показателям «цитадели» и пирамиды Солнца, возведенная несколько сбоку от воображаемой оси между первыми двумя, является мексиканским эквивалентом пирамиды Микерина, а значит, и звезды Минтака.

Признаюсь, поначалу я несколько скептически отнесся к идее Хэнкока. Мне показалось сомнительным, что между пирамидами Гизы и Теотиуакана — разделенными не только тысячами километров, но и тысячами лет — могла существовать какая-то прямая связь. Тем не менее я был не готов полностью отвергнуть возможность каких-то культурных связей между Мексикой и Египтом, которые могли иметь место в прошлом. К тому же в Теотиуакане было еще кое-что, что подталкивало меня к мысли о том, что, как и Гиза, этот священный город был задуман как земное отражение небесных сфер. Совпадение, о котором я поведу речь сейчас (если это, конечно, совпадение, а не нечто большее), представляется мне гораздо более значимым, чем расположение пирамид на местности, которое воспроизводило расположение звезд Пояса Ориона на небе.

(В принципе, строительство культовых сооружений и целых городов соответственно расположению небесных сфер и звезд было характерно не только для древнеегипетской Гизы и мексиканского Теотиуакана. Это было характерно и для принявшей христианство Руси. Как известно, сама планировка древних русских городов уподобляла их устройству алтаря православного храма (который, в свою очередь, есть земное отражение Града Небесного) и стремилась запечатлеть на русской земле реалии Святой земли Палестины. Отсюда и Золотые ворота (Святые ворота, через которые вошел в Иерусалим Иисус Христос), и поклонные горы (с которых путнику открывалась панорама города для крестных поклонов ему), и крещенские иордани. Патриарх Никон даже замыслил Новоиерусалимский монастырь под Москвой во образ одновременно и исторической Святой Земли, и грядущего Нового Иерусалима (описанного в Откровении Иоанна Богослова), тем самым создав на Русской земле единственную в своем роде, не имеющую аналогов во всем мире, архитектурно-пространственную икону Царства Небесного. Об этом, в частности, говорится в книгах протоиерея Льва Лебедева. Возможно, это обстоятельство в будущем натолкнет Эдриана Джилберта на поиски возможной связи между цивилизациями Древнего Египта, древней Мексики и Древней Руси. —