Анника поставила под заявлением о посещении военной базы неразборчивую подпись.
— Нет ли здесь доли правды? — спросила она, жестом отказавшись от чашки кофе.
Офицер налил себе кофе в большую кружку с изображением Брюса Спрингстена.
— Есть, но очень небольшая, — ответил офицер, и у Анники упало сердце.
— Там есть новые сведения, — сказала она, — во всяком случае, для меня. Давайте пройдемся по тексту — утверждение за утверждением, чтобы я получила четкое представление, что там правда, а что — нет.
Зашуршав бумагой, она извлекла из сумки копию статьи.
Капитан Петерсон подул на кофе и осторожно отхлебнул.
— Старые самолеты были заменены ста тридцатью пятью «Драконами» в конце шестидесятых, — сказал он. — Это в любом случае соответствует действительности. Разведчики поступили в шестьдесят седьмом, истребители — в шестьдесят девятом.
Анника вслух прочитала отрывок из статьи.
— Правда ли, что попытки саботажа случались и раньше, когда кто-то запихивал спички в какие-то трубки?
— Существовало множество левацких группировок в то время, — пояснил офицер. — Ограды и щиты вокруг базы имеют, конечно, юридическое значение и в самом деле запрещают кому бы то ни было проходить на территорию базы, но если кто-то захочет на нее проникнуть, это не проблема. Мальчишки думали, что могут серьезно повредить самолет, засунув спичку в трубку Пито, но мы считаем, что ни одна из этих групп не могла стоять за терактом 1969 года.
Анника записывала.
— Но как быть с остатками горючего? Сведения о сливе горючего в металлические емкости соответствуют действительности?
— Да, — ответил капитан Петерсон, — само по себе это правда. Но дело в том, что поджечь авиационный керосин с помощью спички невозможно. Это слишком низкооктановое топливо. Для того чтобы оно вспыхнуло, его надо очень сильно нагреть, так что в этом пункте сведения в статье неверны. По крайней мере, это невозможно сделать в Лулео, да еще в ноябре.
Он беззаботно улыбнулся.
— А проводились ли в тот день большие учения? Действительно ли все самолеты стояли на поле?
— Преступление было совершено в ночь на среду, — сказал капитан. — Мы же всегда летаем по вторникам, всей флотилией в полном составе. Это делается уже в течение десятилетий. В три захода, последняя посадка в двадцать два часа. После этого самолет может простоять на поле несколько часов, прежде чем его отбуксируют в ангар. Взрыв произошел в час тридцать пять, когда все самолеты были в ангарах.
