— О каком именно? — спросил он.
— Черт, — выругалась она, почувствовав, как несколько снежинок упали ей за воротник. — О том, который рассылает своим жертвам цитаты из Мао Цзэдуна.
Несколько секунд К. молча смотрел на нее, а она — как снег падает ему на волосы, тает и стекает на брови. Оранжевый плащ быстро промок на плечах. Голая рука, державшая портфель, сжалась сильнее.
— Я пока не в курсе, — ответил он, и Анника почувствовала, что внутри у нее стало холоднее, чем на улице.
— Журналист в Лулео. Мальчик, который стал свидетелем убийства. Центрист из Эстхаммара. Эти преступления должны быть как-то связаны между собой.
Он сделал шаг вперед, глаза его потемнели, он попытался пройти мимо Анники.
— Я не могу сейчас говорить, — сказал он, не разжимая губ.
Анника быстро сместилась вправо и загородила К. вход.
— Это Рагнвальд, — сказала она, когда он оказался лицом к лицу с ней. — Он стоит за этими убийствами, разве нет?
Комиссар на несколько мгновений задержал взгляд на Аннике, пар их дыхания смешивался, прежде чем ветер уносил облачко.
— Хороший день выбрали вы для этого разговора, лучше не могли придумать, — недовольно сказал он.
— Я была такой всю жизнь, — ответила она.
— Я позвоню сегодня вечером.
И Анника пропустила его в дверь.
Она обернулась и услышала, как он назвал свое имя, как загудел электронный замок, как со скрежетом открылась металлическая дверь.
Удивительное дело, в какую бы сторону ни шла Анна Снапхане, ветер все равно дул ей в лицо. Каждый раз, когда она меняла направление, то же самое непостижимым образом делал и ветер, несший липкий снег. Как обычно, она проклинала свою уступчивость в тот день, когда Мехмет предложил, чтобы Миранда ходила в садик в его районе, а не в районе, где жила Анна. Правда, собственное жилье было именно у него, поэтому в его предложении была своя логика.
Но все, хватит. Четыре года, восемнадцать тысяч часов, потраченных на дорогу.
Детский сад был расположен в невероятно идиллическом месте, в тихом уютном дворе самого приятного района Эстермальма. Фамилии почти всех подружек Миранды начинались с «фон» или были заново придуманными именами нуворишей типа Сильвербильке.[2]
Ах да, фамилия близняшек Андерссон, как у самой популярной в Швеции киноактрисы.
Анна свернула за последний угол и сразу получила в глаза пригоршню льдинок. Она застонала от отчаяния. Впору поворачивать назад. Остановилась, чтобы перевести дух, увидела вход в сад и на миг укрылась от ветра за фасадом ближайшего дома. Ни ветер, ни снег не помешают Анне ее прикончить, это она знала твердо. Это была не просто ревность, или как еще можно было назвать это чувство.
