– Ты должен их считать, – произнесла Элеонора, не узнав свой хрипловатый голос.
Она поняла, что выдала свои чувства. Хьюго обо всем догадался. Она сейчас слишком уязвимая. Но ей на это наплевать.
– Кто-то должен их считать. Однажды ты расскажешь, что все написанное о тебе – ложь, и я не удивлюсь, если перед тобой извинятся.
Стоящая рядом с ней Виви сильнее напряглась, но Элеонора не удостоила сестру взглядом. Сейчас не время.
– Не будь такой наивной, – тихо ответил Хьюго.
В его тоне слышался усталый цинизм и порицание, словно он находился в бальном зале и, глядя в монокль, делал резкие замечания прислуге. Так поступали герцоги в любимых романах Элеоноры. Казалось, что его голос эхом отзывается в ее теле.
– Никто не будет извиняться. Особенно за ложь. Всем наплевать. Толпе нужна сенсация. И чем она пошлее и лживее, тем лучше.
Элеонора загородила собой Виви, потому что напряжение в воздухе стало угрожающим.
– Моя сестра не виновата, – сказала она. – Она заботилась обо мне.
Хьюго усмехнулся, и Элеонора вздрогнула.
– Потому что я большой и страшный волк, – мрачно согласился он. – Я похищаю девиц, которые по своей глупости попадаются мне на пути. Я бросаю врагов в мое йоркширское подземелье и рву их зубами.
– Нет, это потому, что ты говоришь об этом с таким явным удовольствием, – решительно заметила Элеонора. – Тебе просто трудно представить себя другим.
– Я ни о чем не жалею, – сказала Виви поверх плеча Элеоноры. – Все знают, какой вы. Если вы пришли сюда, чтобы запугать нас или создать нам проблемы из-за этой публикации, то вы должны знать, что я более чем способна позаботиться об Элеоноре и о себе.
– Неужели?
Угрожающая ухмылка Хьюго могла бы разрушить старое здание у них за спиной. Элеонора удивилась, что здание по-прежнему стоит на месте.
– Позвольте мне угадать. Вы очаровательно улыбнетесь. Элеонора нахмурится. И перед вами будет падать ниц весь Лондон и отъявленные негодяи вроде меня. По щелчку ваших пальцев.
Хьюго не стал ждать ответа. Он опять продемонстрировал свою власть. Он едва поднял руку, и перед ним резко затормозило такси. Подойдя к машине, он с театральным жестом открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.
– Ваша карета подана, – сказал он.
Элеонора удивленно моргнула. Ей казалось нелепым, что Хьюго появился перед ней в три часа ночи только для того, чтобы поймать такси. Но, возможно, Виви оказалась права, а Элеонора просто не желает это признать. Может, мужчин просто невозможно понять. Она стиснула зубы, как делала теперь слишком часто, расправила плечи и направилась к такси.
