Наконец, мне удалось подняться на ноги, и я водрузил глобус обратно на деревянную подставку. Весь класс просто выл от смеха. Прескотт ржал сильнее всех. Он глядел на меня так, будто бросает мне вызов.
Вызов на бой?
Не обращая на них всех внимания, я вышел в узкий, тускло освещённый коридор и начал искать чулан с полотенцами.
Я знал, что здесь происходит. Знал, что для меня пришло время расплаты. Тот призрак в капюшоне хочет преподать мне урок. Он знал, что мои новые одноклассники будут устраивать со мной те же самые шутки, которые я устраивал с другими.
Я понял. Не тупой.
Вопрос был в том, что делать мне.
Ответ пришёл мгновенно. Я должен рассказать этим ребятам правду. Объяснить им, кто я такой. И попросить их помочь мне выбраться отсюда.
После уроков я, натянув свою куртку, последовал за всеми на улицу. Я увидел, как Бенджамин, Прескотт и Эмили-Энн вместе идут по узкой тропинке, протоптанной в снегу. На всех троих были длинные пальто, застёгнутые до горла. Твёрдый снежок хрустел под их тяжёлыми ботинками. Голые деревья качались на стылом ветру.
— Погодите! — окликнул я их.
Они обернулись, перехватывая лямки своих сумок.
— Это Лужман, — сказал Прескотт, ухмыляясь.
Я нагнал их, поскальзываясь на обледенелой земле.
— Вы идёте домой? — спросил я.
— Срезаем через лес, — ответила Эмили-Энн.
— Можно поговорить с вами минутку?
Прескотт закатил глаза. Мы стояли в тени низкого сарая с плоской крышей, располагавшегося за школой. Оттуда изрядно воняло. Я сообразил, что это школьный туалет.
Вокруг клевали землю большие дрозды. Хотя было еще светло, над голыми деревьями низко нависла бледно-белая полоска луны.
— Чего тебе, Лужман? — спросил Бенджамин. Он протянул руку и разворошил мои волосы. Затем повернулся к Эмили-Энн:
— Как считаешь, чернила когда-нибудь сойдут?
— Едва ли, — ответила та.
— Это был несчастный случай, — сказал Прескотт. Все трое разразились хохотом.
— Не отдашь ли мне свои мокасины? — спросил Бенджамин, указывая на мои ботинки. — Всегда мечтал о настоящих индейских мокасинах.
— Это не мокасины, — сказал я. — Это «Эйр Джорданс». Кроссовки. Я же говорил вам.
— Они мне будут по ноге, — настаивал Бенджамин. — Отдай-ка их мне.
— Ни за что, — сказал я.
— Отдай, и ты станешь мне лучшим другом, — заявил он. Остальные рассмеялись.
— Послушайте, я знаю, что вы делаете, — сказал я. — Я сам делал так с ребятами у себя дома. Но пожалуйста… вы должны мне помочь.
— Помочь тебе выбраться из твоих мокасинов? — спросил Бенджамин. Он схватил меня за ногу и попытался стянуть обувку.
