Когда мне нужно выступать или читать перед классом, я никогда не нервничаю — ведь я знаю, что хорош в этом.
Пару дней спустя я подходил к дверям класса мисс Доррит, помахивая своим сочинением. Конечно же, я с силой наступил на ногу Джошу Крэтчету, проходя мимо него.
Орал он просто невероятно. Кто ему виноват, что он расставил ноги на весь проход?
Мисс Доррит сидела на краешке стола. Сегодня на ней были потёртые джинсы и двухслойная майка красного с зелёным цветов. Я подошёл поближе и протянул свои листы.
— Как называется твоё рождественское сочинение? — спросила она.
— Я назвал его «Почему я ненавижу ненавижу ненавижу Рождество», — ответил я.
Кое-кто из ребят прыснул. Я заметил, как Люси Копперфильд закатывает глаза. Шамика Аллен, сидящая прямо передо мной, быстро показала мне палец, опущенный вниз.
Мисс Доррит сощурилась, глядя на меня.
— И твоё сочинение действительно об этом?
— Я не шучу, — сказал я. — Я ненавижу Рождество.
— Ладно, — ответила она. — Думаю, мы все слегка удивлены. Так иди же вперёд и прочти нам его.
Я откашлялся и начал читать. Я прочёл о том, как сильно ненавижу старый рождественский фильм про Эбенезера Скруджа. И что Рождество также и мой день рождения, и поэтому у меня украли целый день подарков.
В классе стояла полная тишина, когда я читал о том, какая это чушь — украшать ёлку. И когда я закончил чтение, никто не издал ни звука.
Я опустил листки. Мисс Доррит испустила долгий, свистящий вздох.
— Ну что ж… Это, конечно, было неожиданно, Рик, — сказала она. — Кто-нибудь ещё написал о том, как сильно он ненавидит Рождество?
Ни одна рука не поднялась. Ну конечно.
Они все написали приторно-тошнотворные сочинения о том, как просыпаются рождественским утром, открывают свои рождественские чулки и идут навестить бабушку. Я поплёлся обратно на своё место на заднем ряду. Джош Крэтчет втянул ногу — но недостаточно быстро. Я ещё раз хорошенько потоптался по ней.
Ха-ха. Ему урок не впрок.
— Ты больной на всю голову, — сказала мне Люси Копперфильд, когда я сел рядом с ней.
— Это потому, что мне делается плохо от твоего лица, — не остался в долгу я. Мы всегда вот так пикируемся. Я растопырил пальцы и начал пачкать её очки.
