«Убил… убил…», — повторяли мои губы то тихим шепотом, то громким криком…
Убил… но наверно… наверно я убил себя не сейчас, когда прыгнул чужой сущностью на свое тело, а еще тогда… тогда когда все искал уединения и тишины. Когда вместо того, чтобы повести девушку на вечеринку, вместо того, чтобы любить, жить, творить детей, как мой брат Сережка, разглядывал всякие чудные, расписные узоры на потолке. Наверно я убил себя еще тогда, когда отказывался бегать по двору со сверстниками, драться, смеяться… и жить!
Жить!!!
Нет ничего чудеснее этого слова и смысла вложенного в него. Жить, ощущая свои руки, ноги, глаза и губы… Радоваться людскому смеху, говору и ссоре… Трудиться на благо семьи, жены, детей…. И проводить в последний путь своих родителей: отца и мать…
Однако теперь у меня нет жизни в моем мире, потому что я умер… Я не могу уйти в тот мир, куда попадают после смерти люди с планеты Земля, потому, что я не душа, а сердцевина Тенётника. Теперь передо мной лишь два пути: вернуться в тело Тенётника или превратиться в паука на поручнях перил.
Внезапно я остановился. Оказывается занятый тяжелыми мыслями, я и не заметил, как ноги мои направились к своему хозяину, к нему… к Тенётнику, и уже поднимали меня по ступеням лестницы. Я увидел перед собой яркие полыхающие и распадающиеся серые лучи, силуэт фонаря и понял, понял, что окончательно принадлежу ему.
Впрочем — это ноги и руки, да грудь принадлежали ему, но моя душа, частица меня самого, еще ему не принадлежала. Да и не хотел я ему подчиняться, не хотел, чтобы он властвовал мной, пользовался, и, конечно же не собирался превращаться в желтого паука, а потому я стоял на этой лестнице смотрел на ее стеклянные ступени с острыми краями и думал… думал.
Тяжесть… непреодолимая тяжесть сжимает моё естество… так, что нет, сил кричать, нет, сил плакать… и, увы! теперь это бесполезно, и, по сути невозможно.
Каждый миг, каждую секунду находясь здесь, я думаю лишь об одном…
Зачем, зачем я пошел по этой стеклянной лестнице?!
Зачем, зачем подверг свою сущность этому ненужному вселению?!
Зачем, зачем не послушался предостережений оставленных там, в серой безбрежной вышине?!
А теперь мне надо принять решение, мне надо выбрать тот единственно верный путь, быть может спасительный для меня, и уйти к нему Тенётнику, или…
Я развернулся на лестнице, и глянул туда вниз, откуда я пришел и где продолжал жить мой мир… и увидел там серые опадающие лучи.
Те лучи приземлялись на ступени, а их яркие края: фиолетового, голубого, зеленого и даже черного цвета, впитывались в поверхность стеклянной лестницы…
