Однако я был разочарован… там внутри этого дома, кроме густой серой пыли, обильно покрывающей пол и образующей нечто в виде сплошных покрывал, ничего не было или невозможно было разобрать…
Нет! просто ничего не было…
Солнечные лучи падали на густые серые покрывала. и теперь я, видящий этими чудесными глазами очень хорошо, прекрасно смог разглядеть, что там ничего нет.
Глубоко вздохнув я поднялся на ноги… и загрустил… Сам этот дом, отсутствие каких-либо предметов внутри него навивали на меня мрачные раздумья, от которых мне стало не по себе, и почему-то вспомнился мой старый мир, мир полный людей… детей… стариков… жизни.
Я потряс головой, прогоняя эти не нужные мне теперь воспоминания…
Обидно все же, продолжил я свои мысли, отвлекая себя от грусти, проделать такой путь и ничего интересного, захватывающего не увидеть. Ну, если не считать красот и яркости этого дивного леса. На этом берегу я не встретил ничего чудного, что потрясло бы мою сущность, а лес… лес на моем берегу все же был более могучий и не менее великолепный.
«Эх!» — выпустил я из себя и, пройдясь по крыше дома, уселся на его краю, да свесив ноги, принялся оглядывать город сверху.
Однако ничего привлекательного я не заметил, все те же разрушенные дома, в которых росли деревья, стены коих обжили растения и травы. Моим глазам предстали зеленые дали, которыми было объято это поселение, и там где-то очень далеко виднелся край города, а за ним начинался уже более высокий лес. И кроны тех гигантов деревьев сливались в одну яркую зелено-голубую линию, в которой было невозможно разобрать ни небо, ни листву.
Я сидел на крыше и любовался темно-голубым небом, янтарным жарким солнцем, которое казалось, начало свое движение по небесному своду лишь тогда, когда я воссоединялся с телом. Это я заметил еще тогда, в первый раз, когда вошел в это существо, когда стал с ним единым, общим, одним живым телом… Однако стоило мне его покинуть, и отправится в обратный путь, как янтарное светило остановилось на отметке полдень и замерло…. словно ждало оно моего возвращения, прихода в этот волшебный изумительный мир. И когда я вернулся, вышел из дома в этом гибком чудном теле, солнце вновь ожило и продолжило свой неторопливый ход, но продолжило оно его как-то нерешительно и медленно, не так как движется солнце в старом моем мире, медленно… можно даже сказать лениво или неохотно… и все больше и больше я убеждался, что в этом мире… теперь ставшим моим миром, время шло по-иному… шло…
