Здесь – именно здесь – я должна остановиться.
А загвоздка в том, что именно здесь ничего нет.
В Вуали пусто – только смазанные очертания улиц и домов, не существующих по эту сторону завесы. Похоже на картину – бывают такие, где художник оставляет карандашные линии наброска по краям. Здесь тоже край, граница, место, где Вуаль и обычный мир не соединены.
Я щурю глаза в надежде рассмотреть, что по ту сторону, но различить что-то сквозь завесу все трудней. Я снова пытаюсь, но все не в фокусе, и…
Фокус.
Это наводит меня на мысль.
У меня на шее по-прежнему висит фотоаппарат. Наверное, он странный и смешной, в чем-то лучше, в чем-то хуже современных. Но любая камера позволяет изменить фокусное расстояние, чтобы четче видеть предметы, расположенные ближе или дальше. Как Вуаль и обычный мир.
Я подношу к глазу треснутый видоискатель, кручу ободок линзы, и Вуаль постепенно становится все более мутной и размытой. Какое-то время все плывет у меня перед глазами, но я продолжаю вращать линзу, пока Вуаль окончательно не превращается в дымку, а реальный мир за ней становится виден отчетливо и резко.
Если бы мы были сейчас в реальном мире, то оказались бы в книжном магазине.
«БЛЭКВЕЛЛ» – гласит бело-синяя надпись на стене.
– За мной, – командую я Джейкобу.
Он держит руку у меня на плече, я не отрываю глаз от видоискателя – так мы бродим среди покупателей в лабиринте книжных полок.
Вниз, тянет нить в моей груди, и я спускаюсь по лестнице, в мире, которой не могу ни увидеть, ни пощупать, проходя сквозь людей, будто их там и нет вовсе – хотя на самом деле нет меня.
Мы добираемся до подвального этажа – и видим Лару в углу магазинной кофейни. Она сидит за круглым столиком, помешивает чай в стакане и читает книгу.
– Лара! – кричу я, надеясь, что ее чувства обострены больше, чем мои.
Она поднимает голову, и на миг во мне вспыхивает надежда, но – она возвращается к книге.
– Лара, пожалуйста.
Между ее бровями появляется морщинка, но и только.
Протянув руку, я толкаю ее изо всех сил. Что ж, по крайней мере, я попыталась. Рука ударяется в Вуаль, больше похожую сейчас на стекло, чем на ткань. Стекло дрожит, но не разбивается.
Лара встает из-за столика, захлопывает книгу и собирается уходить.
Только не это.
Я бегу за ней, прочь из кофейни, Джейкоб наступает мне на пятки.
– Лара, Лара, Лара, Лара, Лара! – не переставая вопит он, а она сворачивает за угол в проход между полками, где нет людей, стремительно разворачивается и плавно переходит сквозь Вуаль на нашу сторону.
