Пробка рванула вверх, навстречу недавно оштукатуренному потолку. Мы схлестнули бокалы так, что они едва не треснули. Выпили по глотку и тут я спросила:
— Ты счастлив?
И тут же пожалела о своем вопросе.
— Пока не совсем, — Саша поставил свой бокал на испачканный краской подоконник.
— Почему?
Эх, ну что же у меня за натура такая. Все непременно надо выяснить и разложить по полочкам. Сейчас окончательно поругаемся.
— Не совсем счастлив.
Вдруг он притянул меня к себе и стал расстегивать пуговицы на платье. Предвкушение тут же накрыло меня горячей волной.
— Вот теперь я совершенно счастлив.
— Может, потерпим до дома?
— Это и есть наш дом. Наш настоящий дом. Самое время его обновить.
— Прямо на грязном линолеуме?
— А куртки нам на что? Раньше нас это не останавливало.
Через мгновение мы уже рухнули на пуховики, продолжая срывать друг с друга одежду.
— Это новая жизнь, понимаешь? — вдруг шепнул мне Саша. — Теперь все у нас будет по-другому.
— Как? Почему? Только объясняй поскорее, — не теряя времени даром, я освобождала его от рубашки.
— Потому что ты теперь моя жена.
— Но ведь мы еще не поженились.
— Это не важно. Ты теперь моя. Я знаю. Я хочу чтобы все это… — он провел пальцем по моей шее и груди, — чтобы все это всегда принадлежало только мне одному. Только мне. Всегда.
Я почувствовала, как моя грудь твердеет под его пальцами и предприняла последнюю отчаянную попытку.
— Послушай, может быть, сегодня один раз попробуем и если я забеременею, значит, так тому и быть?
Но он покачал головой.
— Нет, Ася, еще не время.
Однажды это происходит. Тебе кажется, будто случилось чудо. Будто две одиноких измученных души вдруг встретились и полюбили друг друга так, как не любили никогда прежде. Вот только новая жизнь может оказаться совсем не такой, как ты представляла.
* * *
Ремонт шел уже месяц. Но до его окончания было еще очень далеко. Проблем хватало — то краска нужного цвета внезапно закончилась, то рабочие испортили обои для гостиной. И было совершенно ясно, что мы не уложимся в ту сумму, на которую рассчитывали изначально.
Я нервничала не только из-за ремонта. Рейтинги программы упали, и весьма значительно. Они все еще были достаточно высокими, чтобы ведущую не сняли с эфира, но уже давали повод для беспокойства.
Я знала, что еще чуть-чуть, и меня вызовут на ковер к руководству. Точно вызовут. И зададут только один вопрос: «Почему вечерние новости стали хуже?» Не поменялась команда, которая их делает — репортеры и редакторы остались прежними. Как вы думаете, кого обвинит руководство в сложившейся ситуации? Правильно, новую ведущую.
