Нужно ли говорить, что такое двойное “функционирование” (первичное и вторичное) с применением насилия и идеологии – смотря по тому, идет ли речь о (репрессивном) государственном аппарате или об идеологических аппаратах государства, – позволяет нам увидеть, что (репрессивный) государственный аппарат и идеологические аппараты государства плетут между собой тонкую сеть явных или неявных отношений? Повседневность дает нам много примеров, которые надо будет внимательно рассмотреть, чтобы наше простое наблюдение стало чем-то бóльшим.
Итак, мы начинаем понимать, что составляет единство этого на первый взгляд расчлененного тела ИАГ. Раз ИАГ “функционируют” с преобладанием идеологии, то именно это функционирование связывает их в единое целое, поскольку идеология, с которой они функционируют, в сущности всегда одна и та же, несмотря на различия и противоречия этих ИАГ, находящихся под влиянием господствующей идеологии, которая является идеологией “господствующего класса”. Если мы считаем, что в принципе “господствующий класс” обладает государственной властью (в явной форме или чаще всего посредством классовых союзов или фракций) и, следовательно, располагает (репрессивным) государственным аппаратом, значит, мы можем допустить, что этот самый господствующий класс и является активным деятелем идеологических аппаратов государства, поскольку, в конечном счете, именно через противоречия ИАГ реализуется господствующая идеология. Конечно, есть существенная разница между воздействием (репрессивного) государственного аппарата посредством законов и указов и “воздействием” идеологических аппаратов государства через господствующую идеологию. Нужно правильно понять это различие, но оно не может утаить от нас реальность их внутренней тождественности. Нам известно, что ни один политический класс не может длительное время удерживать государственную власть, не осуществляя при этом своего господствующего влияния на идеологические аппараты государства. Приведу в доказательство только один пример: Ленин усердно заботился о реформировании школьного идеологического аппарата государства (помимо прочих), дабы позволить советскому пролетариату, захватившему государственную власть, обеспечить будущую диктатуру пролетариата и последующий переход к социализму[18].
Теперь мы понимаем, что идеологические аппараты государства могут быть не только целью, но и местом классовой борьбы, и часто даже борьбы яростной. Находящийся у власти политический класс (или классовый союз) не так уж легко устанавливает свои законы в идеологических аппаратах государства, как он это делает в (репрессивном) государственном аппарате. Это происходит не только потому, что старые господствующие классы могут еще долгое время сохранять в ИАГ свою сильную позицию, но и потому, что сопротивление классов эксплуатируемых может обрести в них средства и возможности для своего самовыражения, либо используя существующие в них противоречия, либо с помощью борьбы отвоевывая в них свои позиции
