Она всегда говорила быстро-быстро, и для Тараса было наслаждением слушать ее голосок.
«Почему она так ласкова ко мне? — не раз думал Тарас. — Возле нее же свободные грамотные парни — а я что?»
«Почему я так ласкова к нему?» — иногда думала и Дзюня.
Ах, ей было все равно, что он крепостной, что он ободранный, что у него ничего нет, кроме серых очей, которые смотрят на нее, как люди смотрят в костеле на Мадонну. Вот это, наверное, ее и пленило — его глаза, его грустные песни, вся его душа, полная безграничной любви к ней. Он готов стать на колени и молиться на нее, а разве так относятся к ней все знакомые, веселые и любящие пошутить парни?
— Прошу, Тарас, сядем тут, я что-то хочу подарить тебе — закрой глаза!
Тарас послушно закрыл глаза и неожиданно почувствовал в руках какой-то материал.
— Это я тебе сорочку сшила. Так, чтоб на праздники надевал. Ну, теперь открой глаза. Теперь, наоборот, широко открой глаза. Я покажу тебе что-то интересное. Только поклянись, что никому не расскажешь.
Тарас широко открыл глаза, нежно прижал к груди дешевую полотняную сорочку.
— Не мни! — по-хозяйски проговорила Дзюня. — Я ее тщательно отутюжила, а тебе же негде будет ее гладить.
Тарас, как что-то драгоценное, положил рубашку за пазуху, не находя слов, но Дзюне слова об этом были совсем не нужны, она сама была, может, даже больше, чем Тарас, искренне счастлива от своего подарка.
— А теперь смотри и читай, — она вынула из кармана смятый кусочек бумаги, мелко исписанный. — Это мне один студент дал прочитать, — зашептала она, — и я так захотела тебе показать. Вот такие бумажки теперь разбрасывают по всему городу, чтоб люди читали, но их надо читать тайно, потому что из-за них могут посадить в тюрьму. — И она начала читать по-польски: — «Вы, которые страдаете в железных кандалах самодержавия, согнутые под тяжелым и позорным ярмом рабства, восстаньте вместе с нами, россияне…»
— Что это? — схватил Тарас Дзюню за руку.
— Это повстанцы к россиянам обращаются, так мне тот студент сказал! — объяснила она уверенно. — Это против Николая вашего.
Сразу промелькнул в голове Тараса рассказ деда Ивана о гайдамацком восстании за волю.
— Читай, читай дальше!
И Дзюня прочитала вдохновенно, как присягу, листовку от первого слова до последнего.
— Как хорошо! — мечтательно сказала она. — Ведь есть же на свете такие смельчаки, которые не боятся ни жандармов, ни тюрем. Я спрошу того студента, что дал мне этот листочек, где же они, эти повстанцы.
