— Само собой, — он старался не смотреть на Андрея, — не вопрос. Завтра так завтра, мне все равно. Заодно и рассчитаемся с тобой. Но у меня только наличка. Пойдет? Если вопросы возникнут, обращайся, я тебе любую бумажку под эти бабки нарисую.
— Нормально.
Андрей старался не бежать из глуховской берлоги, хоть очень хотелось. Все подтвердилось, отчего сделалось еще хуже. Успокаивало одно: он уедет отсюда меньше чем через сутки, и дальше гори они все огнем: и Глухов, и Рита, и Мартынов, и рейдеры-беспредельщики, и Шпиньков. Хотя он уже горит, если верить поповским бредням о царствии небесном, куда пустят только избранных, к коим покойный экономист не относится. Не только он, впрочем, а девять из десяти ныне живущих, и каждый по своей причине.
Возвращаться в съемный гадюшник совсем не хотелось, при одной мысли о нем становилось муторно на душе. А после разговора с Глуховым сделалось до того тошно, что Андрей всерьез подумывал бросить все к чертовой матери и немедленно уезжать хоть в Москву, хоть к черту на куличики. Но вместо этого не спеша поехал по мокрым улицам в центр Посада, присматриваясь к вывескам заведений. Голод напомнил о себе, Андрей уж и забыл, когда нормально обедал, да и сто граммов сейчас бы не помешали. Насчет выпивки мысль с сожалением отринул: завтра надо быть в форме, денек предстоит не из легких. Рита и Глухов сдавать свои позиции не собираются, у каждого козырь в рукаве имеется, и не один. Уж больно легко Рита согласилась на встречу, явно не для того, чтоб в волосы своему бывшему вцепиться. Хотя с нее станется, особенно учитывая вскользь брошенную фразу про сломанный нос. Представил вдруг себя и Светку в момент дележки квартиры, представил свою мать, подумал, что фиг с ним, с завтрашним днем, от ста граммов сейчас ничего не будет, кроме пользы. Припомнил, что недавно видел поблизости приличный с виду ресторан, свернул на боковую улицу и тут же обнаружил искомое заведение, подъехал, осмотрелся в поисках парковки. Та помещалась аккурат через дорогу в одну полосу с широченным тротуаром с красивыми фонариками под старину.
По случаю ранних сумерек те горели приятным мягким светом, как и окна заведения под названием «Грильяж». Андрей поставил машину, перешел дорогу, и тут на крыльцо вывалила компания. Довольно большая, человек под десять, парней и девушек там было примерно поровну, судя по голосам. Тихую улицу огласил мат как в мужском, так и в женском исполнении, визг, ржание, запахло дымом дешевых сигарет. Две особи мужского пола в пиджаках поверх треников отошли в сторонку выяснить отношения, но разборка свелась к ору, на действия ни одна из вдрызг пьяных сторон не решалась. Прекрасный пол наблюдал за ними со стороны и давал советы, не стесняясь в выражениях. Одна здоровенная девка в блестящем спортивном костюме подлетела к парням, точно собиралась поучаствовать в драке, раздался одобрительный свист и качественный, в умелом исполнении мат. Андрей исхода ждать не стал, вернулся к «Тойоте» и поехал к дому. Голод, ненадолго приглушенный эмоциями, снова напомнил о себе, пришлось ехать к магазину неподалеку от съемной конуры.
