Оля вдруг подумала: что бы выбрала она? Как Цветолина, ни с кем не общаться, или дружить с той же шумной и любопытной Риной, с которой у Оли, кажется, так мало общего? Нет, совсем бы без поддержки и общения Оля точно не смогла. А рвение Синицыной стать популярной… Что ж, каждый имеет право на своих тараканов в голове. У Оли вот, например, есть странная привычка есть мороженое на улице зимой. Сколько раз мама ее отчитывала за это… Однажды Воробьева даже слегла с сильной ангиной. Но избавиться от желания слопать пломбир на морозе так и не могла. Оля вспомнила то приятное чувство, когда после холодного мороженого режет горло, и усмехнулась. Вот это странность так странность… Мазохизм! А она еще на Синицыну плохо думала!
Ветер за окном всё сильнее клонил к земле деревья, свирепо трепал оставшиеся на деревьях листья... Оля спрыгнула с подоконника и взбежала на пролет выше. Хватит думать о глупостях! И так прогуляла почти половину урока…
***
Ксения Борисовна поставила на стол кофейник. Оля вдохнула аромат кофе и счастливого воскресного утра.
– Отметим окончание первой учебной недели Ольги в новой школе! – весело проговорила женщина, усаживаясь за стол.
– А шоколад? – спросила Оля. – Сегодня воскресенье… Папина очередь!
Юрий Михайлович, отец Оли, молча смотрел в одну точку, чересчур долго размешивая сахар. Оля с мамой с любопытством уставились на него. Когда он не отвечал практически минуту, Оля обеспокоенно произнесла:
– Пап, все в порядке?
Мужчина очнулся:
– Да, да… Вполне, вполне! Все замечательно!
Оля и мама переглянулись. Ксения Борисовна широко улыбнулась. И губы Оли неуверенно дрогнули в натянутую улыбку. Если маму такая рассеянность Юрия Михайловича веселила, то дочь уже всерьез беспокоилась за отца. Когда они только переехали в большой город, он был таким счастливым... А теперь с каждым днем становился все отстраненнее. Может, на работе какие-то неприятности? Или до сих пор переживает из-за того, что им пришлось оставить прошлую жизнь?
– О чем вы щебетали, пташки? – виновато улыбнулся Юрий Михайлович.
– Твоя очередь покупать молочный шоколад, – напомнила Оля. – Я покупала в понедельник, мама – в четверг… Сегодня воскресенье!
– Ах, шоколад! – Юрий Михайлович ударил себя ладонью по лбу. – Прости, птенчик, совсем из головы вылетело…
Оля растерялась. Чтобы папа забыл о традиции, которую сам придумал? Уже третий год они проводили семейные чаепития с плиткой молочного шоколада, которую делили на три равные части…
