Кроме того, до этого момента я не мог бы жить здесь, даже если бы свободное место и было. Я заботился о младшей сестре, Меган, с тех пор как ей исполнилось четырнадцать, что означало, что я не смогу переехать, пока она не закончит старшие классы. Главным для меня было ее благополучие, и хотя тогда я был глупым двадцатидвухлетним парнем, который понятия не имел, как разговаривать со своей сестрой-подростком, не говоря уже о том, чтобы стать ее охранником и временным родителем, мне каким-то образом удалось продержаться все эти годы и не убить ее. На данный момент это было моим величайшим достижением.
Сейчас у Меган начался первый семестр в Нью-Йоркском Университете, и было разумно вернуться в Бруклин, где я мог бы начать заново свой бизнес по изготовлению мебели и жить поближе к сестре. Но не настолько близко, чтобы ей мешать.
Лиз разрешила мне остаться в ее квартире — которая была моей, пока я не уехал — и за последние двадцать четыре часа не произошло ничего из ряда вон выходящего. Прошло так много времени с тех пор, как у меня была какая-то личная жизнь, и я уже строил планы на то, как извлечь из этого побольше выгоды. Планы с участием женщин. Я не мог вспомнить, когда последний раз был на свидании, не говоря уже о том, чтобы с пользой провести время с обнаженной женщиной.
А когда я подумал о качественном времяпрепровождении, на которое надеялся, это не подразумевало слушание фальшивого пения в душе. Сбросив влажную рубашку с груди, я со страстным желанием разглядывал закрытую дверь душевой. Весь день я провел на нижнем этаже в мастерской, перетаскивая древесину и разрезая ее на куски. Я устал, у меня все болело, и даже, несмотря на осеннюю прохладу в воздухе, я вспотел как свинья. Последнее, с чем я хотел сейчас столкнуться, — жилищный вопрос. Особенно с квартиранткой, которая считала делом всей своей жизни сделать так, чтобы я больше никогда не захотел смотреть кино с Кевином Костнером.
К счастью, песня закончилась, пение прекратилось, и душ выключили. Скрестив руки, я откинулся на кухонную стойку, гадая, кто выйдет из ванной.
Как только дверь открылась, пар наполнил комнату, и вышла невысокая брюнетка, завернутая в полотенце. Она была великолепна, ошибиться было невозможно, ее кожа была мягкой и розовой от горячей воды, тело имело соблазнительные изгибы, губы были полными и сочными. Ее влажные волосы разметались по плечам, а невероятные бедра покачивались, когда она напевала другую песню. Все так же фальшивя. Ее глаза были закрыты.
