— Я не собираюсь проходить собеседование в Небраске. Мне нравится Нью-Йорк.
«Наркодилеры и все такое», — подумала я, благоразумно придержав шутку при себе.
— Хорошо, пап, пора идти.
— Удачи, — пожелал он, и я прикусила себе язык, чтобы удержаться и не поправить его. Не смотря на то, что я множество раз говорил ему, что «удачи» на самом деле приводит к неудачам у людей театра, и что мы предпочитаем «ни пуха ни пера», казалось это никогда не приживется.
Я повесила трубку в надежде, что вселенная не настроит моих родителей против меня.
Надежды избежать встречи с Шейном утром так и остались несбыточными, как оказалось, я не такая счастливица. Мы осторожно обходили друг друга на кухне, воздух был густым от напряжения, в итоге мы вышли одновременно, а это привело к неловкому ожиданию лифта. Я крепко держала сумку на плече и пыталась думать о чем угодно, только не о произошедшем прошлой ночью. Не то чтобы Шейн точно знал, что произошло прошлой ночью. Хотя то, как он смотрел на меня, заставляло чувствовать, будто он слышал меня из-за стены ванной, так же, как и я его.
От моих бурных фантазий из прошлой ночи, дополненных воспоминаниями о Шейне, поднявшем меня на кухонный стол и целовавшем так, будто от этого зависела его жизнь, моя кожа горела, ее покалывало, к тому времени, как приехал лифт, уверена, что мои лицо и грудь покраснели и были ярко-красного цвета.
Шейн же казался абсолютно спокойным и невозмутимым, его руки были в карманах. Я до сих пор слышала его низкий, возбужденный стон, который раздался из-за стены прошлой ночью, и не понимала, что уставилась на его рот, пока он не прочистил горло.
— Какого рода список ты составляешь сейчас? — спросил он.
Я не ожидала, что он спросит это.
— Что?
— Я подумал, что ты, должно быть, составляешь список у себя в голове.
Он одарил меня озорной ухмылкой.
— Потому что разве не списки делают тебя такой сексуально возбужденной?
Посмотрев вниз, я поняла, что мои соски затвердели, и их было очень хорошо видно через рубашку. Я плотнее запахнула пиджак.
— Списки не делают меня сексуально возбужденной, — буркнула я.
— Нет? — спросил он низким голосом. — Тогда что завело тебя этим утром? Может быть, я могу чем-то помочь?
«ДА», — кричало мое тело.
— Я в порядке, — сказал мой разум и рот. — Тут просто холодно.
— Как прошлой ночью, — сказал Шейн со знающим выражением лица. Это раздражало, но не отвлекало от того, каким сексуальным он был.
— Я всегда мерзну, — выпалила я, тут же поняв, что случайно призналась кое в чем другом. — Не
