Мы были в тупике. И я видел, что это беспокоило Элли.
— Я уверена, что смогу найти гостиницу, — сказала она, но было похоже, что она говорила это сама себе.
— Ты не можешь остаться в гостинице!
Она посмотрела на меня, выражение ее лица было упрямым.
— Конечно, могу. Поблизости должно быть несколько гостиниц с умеренными ценами.
Я окинул ее взглядом.
Она вздохнула.
— Ок, гостиниц с невероятно высокими ценами, но я справлюсь.
Я посмотрел на нее, рассматривая свои варианты. С одной стороны, Элли не была моей обязанностью. Лиз все испортила. Это была не моя вина. С другой стороны, и не Элли. И я не мог добровольно позволить ей тратить деньги на гостиницу, когда у нее еще даже нет работы. Я сказал себе: «Это хорошо, что она не в моем вкусе, особенно учитывая, что я собирался предложить».
— Оставайся здесь, — воскликнул я.
У нее поднялись брови.
— По крайней мере, до тех пор, пока ты не найдешь другое место, — добавил я, взяв еще один кусок пиццы. — Не трать свои деньги на гостиницу.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответила она.
Но я понял, что она заинтересована.
— Почему? — я скрестил руки. — Ты неряха?
— Нет! — она прижала руку к груди в обиженном жесте.
— Ты бьешь чечетку или играешь на трубе посередине ночи?
Ее рот изогнулся в улыбке.
— Нет. Но только потому, что мои туфли для чечетки и труба в хранилище.
— Ну, пока ты пообещаешь не петь и не осквернять своим пением мои любимые песни, находясь в душе, я думаю, что мы сможем договориться.
— Ты уверен? — спросила она, озираясь. — Эта квартира едва ли подходит по размерам для одного человека, не говоря уже о двух.
Я пожал плечами.
— Это временно, но ты можешь оставаться так долго, как будет нужно. Я смогу выдержать несколько ночей на диване.
Она покачала головой.
— Если я останусь здесь, то настаиваю, чтобы я была на диване.
— Такого не будет, — возразил я. — У тебя будет кровать. И не спорь со мной.
Элли внимательно рассматривала меня.
— Ты привык, чтобы все было по-твоему, да?
— У меня есть младшая сестра, — напомнил я ей. — Я никогда не делаю по-своему. Это было бы новым, неизведанным опытом для меня.
Элли рассмеялась, и что-то в моей груди сжалось. У нее был действительно великолепный смех. Я понял — она мне нравится. Когда она пела, это был ужасный голос, но она была милой, забавной и хорошенькой. Я снова ощутил в груди возле сердца приступ боли. Может быть, это и не было такой уж хорошей идеей. Возможно, ужиться с Элли будет сложнее, чем я ожидал. Но я уже предложил, и я был не из тех, кто отказывался от своего предложения.
