Тем временем Чижиков, подсвечивая фонарем, вывел женщин на лестницу. Тамара шла последней и легонько подталкивала отстающих. Совсем расклеилась несостоявшаяся фрейлина — купчиха Обольникова и без того хунгузами китайскими запуганная до невозможности. Ее вели под руки, потом за талию галантно принял Чижиков.
Из зала прогремело несколько выстрелов, но женщины уже спускались по лестнице, а Денис был надежно укрыт темнотой и толстой крышкой перевернутого стола. Вспомнил про все еще зажатую в левой руке «лимонку».
— Господа, прошу сюда не заходить, а то буду вынужден бросить в вас гранату! За последствия не отвечаю! — без тени насмешки или иронии провозгласил он. В зале притихли, на этот раз владельцу «лимонки» поверив. За его спиной улыбнулся невидимый Джинджин-Наойн — «Какой занятный и веселый багатур! Надо будет взять его в свою свиту. Правда, это станет возможным только если храбреца убьют в бою. А где-то здесь его женщина, начнутся эти вечные рыдания, оплакивание, бабьи слезы. Нет, пускай лучше Белый багатур еще немножко поживет, повоюет, насладится земной любовью…».
На плечо Дениса легла нежная женская рука. «Все в безопасности, мы тоже можем уходить, мой храбрец!» — прошептала на ухо незаметно вернувшаяся Тамара. Он и сам был уже не прочь удалиться, победителем покинуть поле боя. Но как бы это сделать поэффектней, ведь рядом его женщина… Уйти просто хлопнув дверью не получится по причине полного отсутствия самой двери, сорвали, черти. Ну что ж, эффект его, Дениса Лагоды, присутствия создаст все еще не использованная граната, прощальный поклон, фейерверк в честь собравшихся здесь любителей острых ощущений. «Внимание, бросаю!» — честно, громко предупредил он и размахнувшись, швырнул «лимонку» в осиротевший проем двери. Грохот взрыва в зале он и Тамара услышали уже на лестнице ведущей во двор. С печальным звоном из окон посыпались стекла, в зале раздались вопли, возобновилась стрельба.
Во дворе в запряженной извозчичьей пролетке ждал Чижиков. Женщины, всей командой, погрузились на украшенный лентами для лихих VIP-поездок тарантас. Поводья и длинный кнут приняла маленькая цирковая наездница Арабелла, так и не ставшая петербургской княгиней-владелицей скаковых конюшен.
— Ну, с богом! — перекрестился Чижиков и стеганул свою пару. Следом за пролеткой в распахнутые ворота стрелой вылетел тарантас. Его заметно облегчили, пересадив купчиху к Чижикову. Так распорядился он сам, приняв над все еще не пришедшей в себя перепуганной женщиной шефство.
