Она приказала себе не поддаваться его чарам. Но это было практически невозможно.
На дороге перед ними возникло стадо овец, и Калли была вынуждена снизить скорость.
Спонтанно она сделала резкий поворот направо к узкому мысу, выступающему в море. Сзади нее Ставрос произнес что-то, она не поняла, выругался он или запротестовал. Ей показалось, что он крепче вцепился в нее руками, но это было отнюдь не чувственное прикосновение.
Спешит вернуться на рабочее место?
— Овцы еще двадцать минут будут стоять на проезжей части. А объезд займет слишком много времени! — крикнула она Ставросу, петляя по козьей тропе. Из-за этого контакт между их телами стал еще интенсивнее. Калли с облегчением остановила мопед и сошла на землю.
— По крайней мере, здесь дует ветер. И здесь красиво!
Отсюда действительно открывался прекрасный вид. Стояла тишина, лишь шепот ветра, шелест высокой травы и удары пенящихся волн о прибрежные валуны нарушали ее.
Но эта красота была обманчива. Некоторые туристы, которым не сиделось на месте, забирались на эти валуны. Падение с них могло привести к гибели. Приливы и отливы несли в себе опасность для жизни, а если погода ухудшалась, то происходило это, начиная с этого места.
Ставрос остался стоять у мопеда. Калли оглянулась и спросила:
— Нога болит?
Он бросил на нее многозначительный взгляд, полный недовольства и враждебности. Калли была удивлена.
Она раскрыла рот, не зная, что сказать.
Ставрос осторожно пошел за ней к краю мыса.
— Здесь нельзя плавать, — наконец выдавила из себя она. — Здесь слишком опасно. Люди гибнут.
— Я знаю. — От холода в его голосе у нее волосы на голове зашевелились Она не могла поверить, что он когда-то жил здесь, но, увидев, как он стоит и вглядывается в перекатывающиеся морские волны, она подумала, что он мог вот так же стоять и смотреть на море на этом самом месте раньше.
В этот момент он казался очень отстраненным. Руки его медленно сжались в кулаки, как будто он страдал от боли.
Она направилась к нему и встала рядом с ним, вглядываясь в его лицо. Калли хотелось протянуть руку и успокоить его.
Казалось, что его взгляд, как бур, сверлит дыру в море. Дыру, которая ведет прямо в преисподнюю.
Волна сострадания захватила ее.
— Ставрос… — прошептала она. Она хотела сказать, что сожалеет. Откуда она могла знать, что поездка сюда окажется настолько болезненной для него?
Он стиснул зубы и вновь обрел контроль над собой. Когда он посмотрел на нее, его взгляд был холодный как лед. Его голос был полон презрения к самому себе.
