– Куда мы летим? – девушка старалась перекричать ветер. – Бритц! Куда?
Капитан не ответил. Оттого ли, что не мог говорить, пока не обернется, или оттого, что не счел нужным отвечать. Грубый ворс под его жвалами пах кровью.
* * *
Когда при обходе патруля Эйден нырнул под багажную стойку, где кто-то пролил кофе, он рассудил, что не стыдно валяться в луже, а стыдно попасться чистеньким. Когда от жажды слипся язык, робот без лишней рефлексии стащил флягу у привокзального бродяги. Но когда он вытряхивал песок и хвою, корчась в экспресс-мойке для роботизированной уборочной техники… Уж тут самооценка затрещала и посыпалась.
– Эйден! – Шиманай забежал в санблок вормхолла и свирепо оторвал настенную сушилку, ни в чем не повинную. – Эйден! Самина в безопасности?
– С ней Бритц. Он прислал мне это, – андроид развернул недавний диалог.
«– Меня приняли за тебя, смени охрану! И плейлист ;)
– Спасибо, у нас все хорошо.
– С жемчужины моей глаз не спускай. Изобретательна и агрессивна.
– Можно не церемониться?
– Можно».
Переписку завершало фото Самины. Бледно-зеленая, грязная, прикрытая одним полотенцем, она посылала Бритцу неприличный жест на пути в душ. Должно быть, где-то в башне эзеров.
– Ублюдок… – выплюнул профессор.
– Для нее уж лучше он, чем Бен или Харген.
– А Бен-то чем плох?
– Да просто. Я ревную.
– И ты ублюдок! – тут он впервые заметил, что андроид местами дырявый. – И что это с тобой?
– Так модно теперь. Достал корабль?
– Уже на старте. Кто бы мог подумать: именитый ученый и чудо робототехники – натурально тырят коня!
– Меня уволили, я мылся в общественном туалете, лакал из крана для кошек. Ниже дна падать некуда, Шима. Теперь пойдем воровать звездолет.
Синяя полицейская форма вызывала среди бранианцев едва ли меньший трепет, чем имперский китель. Так что Эйден не только не привлекал внимания, но издалека разгонял пассажиров одним своим видом. Правую руку синтетик убрал в карман, а воротник приподнял, скрывая металл на шее. Шима рядом тоже сыграл на руку. Здесь пялиться на киборга считалось неприличным, и пассажиры смущенно отводили взгляд. Частные суда не требовали проверки документов. Они миновали общий зал регистрации и сразу вышли к посадочной зоне.
Эйден ожидал разнообразие форм и размеров кораблей, но взлетная площадка была похожа на птичий инкубатор. Половинки скорлупок застыли острым концом вниз. Края их вверху были неровные, как у разбитых напополам яиц – громадных, как целый дом. А еще казалось, ткни их пальцем, и они покачнутся, скатятся с цоколя и завертятся на боку.
