Хруст, треск, над ухом раздался щелчок не хуже выстрела, и еще один крюк вылетел из дерева.
– Чисто, – крикнул варяг. – Уходим, – и на бегу: – щит Даниилу, из трюма, быстро.
Позаботился он о друге. Сам Молодцов об этом как-то не думал, хотя успел словить еще несколько стрел. Обережники вдвоем снова заняли положение пригнувшись за бортом, подняли щиты наискось, чтобы принимать летящие навесом стрелы, это не так опасно.
Спроси кто у Молодцова, что происходит кругом, он бы ответить не смог. Все слилось в сплошную непонятную круговерть, наполненную звуками и криком. Он сам ничего не видел, кроме изредка мелькающих всадников в узкой щели, промежутке между бортом и щитом. Да и тогда удавалось разглядеть лишь смазанный силуэт в окружении снежной крошки.
Степняки отошли, наверное, решили дать передохнуть коням, пополнить запас стрел. У самих обережников щиты не сказать чтобы заканчивались, но тоже многие были изрядно побиты. Следующая атака, похоже, будет решающей:
снег копченые притоптали, на крепость купеческих охранников проверили.
– И чего это Хоревой баловать начали, совсем бошки отморозили, – сказал кто-то из гридней Олешья, только не сам Айлад. – У, волчья сыть копченая.
– Это не Хоревой, – быстро подал высокий голосок Бенем.
– Верно говорит наш волчонок, – согласился Шибрида, легко так и непринужденно удерживая щит. – Это Цопон.
– А что они тут забыли, это же не их кочевья? – удивился Путята.
– Не их, но они пришли, значит, захотели поживиться, значит, у них дело здесь какое-то имеется и у того, кто их сюда привел. Батька, позволь с копчеными поговорить?
– Добро.
– Да, не ожидал я тут встретить старых родичей, – грустно сказал Клек. Данила сначала не понял о чем.
А Шибрида выпрямился во весь рост, громко проорал несколько фраз на гортанном языке.
Из рядов степняков выехал всадник, привстал на стременах, крикнул в ответ на вполне понятном словенском:
– Неужто сам северный скороход к нам в стаю пожаловал?
– Вот сколько тебя знаю, Гирза, – ответил Шибрида тоже по-словенски. – Меда Одина в тебе ни на грош, ни одного нормального кенинга[8] придумать не можешь.
– Шибрида, ты, что ли? – Степняк аж еще больше приподнялся на стременах, даже шею вытянул.
– Я, Вольг с вами?
– А нашто тебе?
– Скажи ему, его братья Клек и Зигфрид говорить с ним хотят. Давай поворачивай к нему, скачи во все четыре копыта.
Даниле показалось, что он даже услышал, как степняк от гнева скрежетнул зубами, но коня развернул и ускакал к своим, те перестали верещать и потрясать луками, стали ждать на безопасном удалении.
