Клек взмахнул тушей над головой и швырнул ее в набегающих всадников, «добычу» поймал на лету один из гридней. Данила сразу бросился к нему, даже успел схватиться за грязную шерсть, но его тут же оттеснили другие всадники. Приз у героя вырвали, и его новый счастливый обладатель поскакал в степь, но его путь лежал мимо Молодцова. Данила с радостью ринулся на него, правда, гридень тут же перекинул барашка в другую руку, так что обережнику было ее не достать, но он с радостью прижался к ловкому гридню стремя в стремя и «прижал» его к другим жаждущим обладать бараньей тушей. Из общей кучи-малы первым вырвался Скорохват, а Данила остановил своего коня, осмотреть и перевести дух.
– Что остановился, Молодец, устал? – спросил Клек, подъезжая.
– Да так, посмотреть захотелось. Не думал, что зимой тут может быть красиво. А так… спокойно как-то. Снег падает, ветер сухую траву качает.
– Понимаю, так бывает иногда, сердцу надо в тишине побыть.
Они с варягом немного постояли, помолчали.
– Ну а ты что же? – первым заговорил Данила.
– А я фору Скорохвату дам, а то он обидится, если обыграю.
– Ну, у тебя конь хорош, с ним ты любого сделаешь, – сказал Молодцов и тут же пожалел, что не прикусил язык.
– Все ладно, Даниил, – угадав его эмоции, ответил Клек. – С Грозомилом он не сравнится, но не жалею, в Ирии он под достойным седоком. А придет время, и я на него опять сяду.
Варяг поднял коня на дыбы и завыл по-волчьи.
– А ты чего же? – Клек пришпорил своего и ожег плетью коня Данилы, тот едва не вывалился из седла.
– Ах так, держись! – Молодцов погнал вслед за варягом.
Следующие две недели для обережников были сплошным курортом. Еда, выпивка, баня, девки, так что купеческие охранники стали сами проситься в караулы. Без дела скучно, ну, конечно, еще развлекали потешные бои с гриднями крепости. Данила, можно сказать, с удовольствием участвовал в трехдневном патруле, в премерзкую погоду: снег с дождем, слякоть под ногами. И ничего не заболел, и вроде даже понравилось. Особенно когда их отряд из десятерых воинов набрел на следы неизвестных лошадей. По отпечаткам быстро определили, что лошади домашние, хоть и без копыт, не табун диких тарпанов, прошли недавно, сабель двадцать – двадцать пять. Десятник отряда гридней сразу принялся выполнять приказ Креслава при необходимости разведать все, по возможности уничтожить.
Большой десяток, двенадцать конных воинов, включая Шибриду, Будима и Данилу, немедленно взяли след, прошли по нему полпоприща до ближайшей реки. Переправляться на другой берег не стали, отряд разделился поровну и проехал вдоль берега, вверх и вниз по течению. Никаких следов переправы обнаружить не удалось, возможно, и впрямь небольшой отряд печенегов забрел не туда и решил поскорее убраться подальше. С этим вернулись в крепость. Креслав выслушал доклад и велел всем отправляться в казармы отдыхать, обережники пошли к себе на постоялый двор; оба здания слабо отличались друг от друга и внешне, и внутренне, где их встретили шуточки друзей с примесью зависти, все-таки какое-никакое развлечение. Зато патрульные удостоились доброго слова от Воислава, тот встречал их вместе с посадником и отметил правильность действий. А еще Креслав сокрушался, что для охоты у них не сезон, дескать, и копченые тоже подвели, не дали себя заполевать, испугались храбрых гридней и купеческих охранников. Воислав ответил в духе, что рубить печенегов ему не труд, охота на тура куда интереснее.
