Ночь бессонна, долга до рассвета,
С юга светит родная звезда.
Я приеду, конечно, приеду...
Но когда? Но когда... но когда...
Моя душа, ты родом из Сантьяго
Моя душа, ты родом из Сантьяго,
Из Чильяна, из Лоты, из Каламы...
Ты знаешь синь озер Лос-Лагос
и грустные глаза малютки-ламы...
Ты видела Мальеко и Осорно,
во всей красе представших пред тобою
Ты слышала журчанье речек горных,
обвалов гром и мерный шум прибоя....
И там, где Анды белоснежно-пенны,
где небо вечером горит пожаром,
ты слышала напев священный кены,
и плач и воздыхания гитары...
И там, где цвет небес свинцово-черный,
где ввысь стремятся башни Пайне,
ты знала заклинанья духов горных,
племен от нас давно ушедших тайны...
Моя душа, ты родом из Майпо,
из Лонкена, из Тальки, из Парраля.
И ты грустишь, что очень далеко
Звучат мотивы странные чарранго...
Звуки кены
Звуки волшебные, грустные кены...
В нотах - величие горных вершин,
Что под снегами лежат, белопенны,
Горный поток к океану спешит...
В нотах - сверкают озера Лос-Лагос,
Нежная песня хрустальной воды,
Вдаль убегающий розовый парус,
Как отраженье прекрасной мечты...
В песне той кондора смелого крылья,
Вдаль к небесам эти крылья манят...
Грустную песню пою от бессилья,
Зная, что эта страна не моя...
В песне взвывают штормящие волны...
В музыке кены индейская грусть,
Зелень лугов и пустыни безмолвье,
Грозных вулканов бурлящая грудь...
Звуки чудесные, нежные кены...
Вот бы услышать индейский мотив,
Пусть говорит о местах тех священных,
Где правит Инти, и кондор летит?
Колокола Сантьяго
На небе том созвездия другие,
Особо ярко светит Южный крест...
Так далеко от Минска, от России
Набат колоколов гремит окрест....
Вступает осень здесь в свои права,
А там - весна от края и до края...
Цветут луга, и нежная листва
Оковы почек как всегда взрывает...
Но вот - прицелом эти дни в висок...
Здесь никогда о них не забывают...
Опять летит свободы ветерок,
Но прошлое удавкою сжимает!
Опять сентябрь... И снова песен грусть.
И снова звон колоколов как память...
Я в памяти могла бы утонуть,
В набатном звоне облачком растаять...
Трава в лугах как яркий малахит,
И облака единственного парус....
И потому как никогда гремит
Весной набат колоколов Сантьяго...
Память о Даниэле
Та часть души, которую сокрою
От глаз людских, завистливых, тревожных,
Поныне плачет в местности Оройя*
У скал гранитных, средь камней дорожных...
Железная дорога спит во мраке
Как будто не в Перу мы, а в России...
И горный воздух ясен, свеж и ласков,
Но смерть косою урожай косила...
