Макаров, не отрываясь взглядом от каракарцев, сделал несколько пометок в своем блокноте. Он постоянно так делал пока шли переговоры. Видимо, опыт.
— Я это согласую. Думаю, это оптимально.
— А что касается ракет СР-12 «Закат»?
Макаров только хотел открыть рот, как из-за стола вскочил Денис.
— Да сколько можно?! Мы и так уступили уже второе больше, чем вы! Это оскорбительно!!
Макаров пытался ухватить его за рукав и усадить за стол, но тот увернулся и отошел на некоторое расстояние, так что Макарову не удалось до него дотянуться. Пришлось вставать из-за стола.
— «Семерафон Милосердный»?! Это после устроенной им бойни в Караше?? После нападения на дальние миры Вазгура? «Милосердный» потому что убил десятки миллионов колонистов Арата и Кронкса?? За орбитальные бомбардировки кластерными зажигательными бомбами его так прозвали??
Макаров схватил его за руку и пытался вытолкнуть из помещения, но дверь оказалась закрыта, блокирована по протоколу искусственным интеллектом корабля. Макаров ловко ткнул его в печень, Денис осунулся и стих.
— Они не намерены обсуждать с вами исторические вопросы! — закричал Литицер Фейразар. Из всей троицы он вообще казался самым нервным. — Семерафон был великим каракарцем, Семерафон Освободитель миров, Семерафон Спаситель. Он доказал право владения мирами, которые Содружество отняло у нас. Он освободил Старую Родину от колониальной администрации, которая не брезговала пытками и физическими расправами. И вы попираете здесь имя это честного лидера…
Казуал жестом осадил его, и тот послушался.
Макаров оттолкнул в дальний угол техника, а сам вернулся к столу, но только склонился перед ним, а не сел на табурет.
— От имени капитана корабля Тимура Ибрагимова я приношу извинения за выходку нашего представителя… подтверждаю, что целью переговоров был и остается поиск компромисса как средства мирного разрешения кризиса… подтверждаю, что принимаю ранее достигнутые договоренности при условии соблюдения договоренностей противной стороной… заявляю, что намерения наши были чисты, и помыслы дружественны… — на секунду он замялся, вспоминая давно забытые протокольные каракарские фразы — надеюсь, что будучи приверженным… идеалам чести и порядочности… мы будем услышаны друг другом… И нам нужен перерыв…
●○○○○
Капли дождя молотили в стекло, и их звук очень отвлекал от хода мыслей. Ибрагимов еще справлялся с болью в тазобедренном суставе, к этому-то он привык, но постоянные удары крупных капель, сбивающих и так полуживую мысль, вынести оказалось сложно.
