А это идея! Командир полка боялся вмешательства в ситуацию со мной военной полиции. Значит, надо вмешать сюда военную полицию. Тогда дядька не посмеет больше влезать в мою жизнь, а командир полка не решится портить мне кровь. Но как это сделать? Надо было натравить копов на командира полка, а самому остаться в стороне.
Я взглянул на Худовского, копошащегося на верху. Что ж. У него уже есть репутация кляузника, так что никто не удивится, если он напишет ещё одну кляузу. Даже если сам не будет знать об этом. Значит, для выполнения задуманного, мне надо было написать жалобу на себя от имени Худовского. Почему на себя? А на кого же ещё? Если я буду в центре внимания, но не буду источником свалившихся на голову командира неприятностей, то трогать меня будет и бессмысленно, и опасно. Настроение у меня поднялось, и я принялся перекидывать мусор с удвоенной энергией.
Нет, служба в армии определённо влияет на головной мозг. Роюсь в мусоре, свезённом со всех окрестностей, жду неприятностей от командира полка и родственников, да ещё в придачу собираюсь писать жалобу в полицию на самого себя. И при этом улыбаюсь непонятно чему.
В казарму я вернулся за полчаса до отбоя, весь пропахший помойкой и едким дымом. Отмахнувшись от товарищей, пристававших с вопросами, я наскоро умылся и уселся в ленинской комнате писать жалобу. Я не знал, почему комната досуга до сих пор называлась «ленинской», по имени давно забытого вождя существовавшей когда-то страны, объявленного кровопийцей и тираном. В школе, на уроках обществоведения Римма рассказывала, что в армии этой страны существовали особые комнаты, в которых провинившихся солдат подвергали пыткам и назывались эти комнаты «ленинскими». Когда я спросил, с какой стати комнату пыток называть в честь действующего главы государства, Римма вопросительно посмотрела на меня. А когда я пояснил, что никто ведь не назовёт современную пыточную «комнатой Лао» в честь нынешнего президента, она поставила мне двойку в четверти.
Как бы там ни было, но в нашей ленинской комнате никого не пытали. Это было небольшое помещение, где имелось несколько столов, пара шахматных досок и колода карт. Использовалась она в основном для того, чтобы как-то разнообразить то непродолжительное время, которое выпадало новобранцам для отдыха. Так же тут всегда была пачка чистой бумаги и конверты для писем домой. Я взял конверт, лист бумаги и уселся за стол. В комнате были ещё несколько моих сослуживцев, но они были заняты игрой в карты. Вид солдата, пишущего письмо на родину не вызовет ни у кого интереса. Я почесал затылок, взял авторучку в левую руку и принялся строчить.
