— Дарю. Можешь носить, а можешь на палку повесить — будет флаг.
Старик отнекивался, но рубашку-таки принял, а из своего мешка достал вдруг сверкающий серебряный доллар и, протягивая парню, сказал:
— Твой начальный капитал. Постарайся его приумножить.
Потом он круто развернулся на каблуках и, не оглядываясь, пошел направо.
Джон еще немного посмотрел ему вслед, тоже круто повернулся и зашагал в другую сторону.
Письма Скарлетт стала ждать уже на третий день. Конечно, это было бессмысленно, конечно, она понимала, что Джон еще в пути, но все равно каждое утро ждала почтальона, разносившего городскую газету и приглашения от знакомых и из церковной общины.
Уэйд примчался в город, как только узнал, что Джон сбежал из дому. Это было очень мило с его стороны, тем более что август для плантатора не самая удобная пора путешествовать. Но он оставил все на жену и управляющего. Ему казалось, что мать нуждается в поддержке и добром совете.
Скарлетт, однако, встретила его отнюдь не убитая горем, а вполне радостная и бодрая.
— Ага! Приехал осмотреть разоренное гнездо? — рассмеялась она.
— Ма! Как он мог? Он что, ничего тебе не сказал? Он даже не попрощался?
— Не-а! — легкомысленно ответила Скарлетт.
— Ну, он просто негодник! — развел руками Уэйд.
— Нет, он просто мальчишка.
— И что он там собирается делать?
— Завоевывать мир.
— Глупо! Ведь глупо же!
— Кто знает, Уэйд. У каждого своя мудрость. У тебя — своя, у Бо — своя, а у Джона…
— У Джона вообще нет мудрости! — перебил Уэйд.
— Кто знает…
Друзья и знакомые тоже приходили к Скарлетт узнавать, нет ли новостей от Джона; кто-то осуждал его, кто-то, наоборот, хвалил, дескать, молодец, самостоятельный парень, кто-то даже завидовал, мол, и сам бы уехал, да смелости не хватает.
Уэйд понял, что ни в советах, ни в утешении мать не нуждается, но решил сразу не уезжать, а побыть со Скарлетт пару дней.
— Дела идут неплохо, — рассказывал он матери вечером, когда они пили чай на веранде и слушали стрекот цикад. — Правда, хлопок сильно упал в цене, да и урожаи стали из рук вон плохими. Земля истощилась. Но зато я всегда уверен, что старик Койли заберет у меня все до последней коробочки.
— А что Нина? — спросила Скарлетт про жену Уэйда.
— Нина стала хворать в последнее время. Врач говорит, что это женское возрастное.
— Какое еще возрастное? — удивилась Скарлетт. — Она же совсем не старуха. Это у меня может быть возрастное.
— Мама, ты забываешь, что Нине уже под сорок.
