Михаил принес книги, друзья расположились за столом, стали перелистывать, рассматривать рисунки. Чего только не изобразили на них древние художники: и кибитки кочевников, и богатырей русских, и бой русской рати с ордой.
- Ну и нарисовали же! - удивлялся Димка. - Я и то лучше могу... Гляди: осада крепости. Вон какие громадные дядьки выглядывают из-за стены! Крепость-то им по пояс, выходит. А враги-то, враги-то! Гляди, букашки просто. И лошади малюсенькие.
- А ведь по-настоящему их надо бы крупнее рисовать, они ведь ближе, а крепость-то вдали. Перспектива, - рассудительно сказал Мишка.
Лена тоже поглядела на этот рисунок.
- Эх, вы! Критикуете, а сами, если бы в те времена жили, и так не смогли бы!
- Не смогли! Чего тут не смочь-то? Еще как нарисовали бы!
- Во-первых, карандашей тогда не было. Наверное, пером гусиным или палочками какими-нибудь царапали.
Во-вторых... Да неужели вам не понятно?.. Рисовал ведь не художник, а просто человек, которому очень хотелось, чтобы русские богатыри были такие вот, как на этом рисунке: большие, могучие.
- Это она верно, - подумав, сказал Михаил. - Я, когда маленьким был, тоже красных всегда рисовал огромными, во весь лист. А белых - вроде букашек малюсеньких. Белые, конечно, отступают. Кто бежит, кто убитый валяется.
Все трое дружно рассмеялись.
- А вот интересное... - Лена перевернула страницу, прочла: - "Повесть о разорении Батыем Рязани".
Слушайте: "В лето 6745, во второе на десять лето по принесении чудотворного..." - Лена замолчала и с недоумением посмотрела на ребят: Что это такое? В лето 6745!
- Может, до нашей эры, - пробормотал Димка.
Лена и Мишка разом глянули на него:
- Ты что, дошел уже?
- Нашествие началось в тринадцатом веке, - пояснила Лена.
- Да знаю. - смутился Димка. - Цифра какая-то... 6745.
Молча все трое углубились в чтение.
- В этой книге еще можно разобрать что-нибудь, - вздохнул Мишка. Все-таки нормальными буквами нап-исано Понимаешь, Лена, слова-то древние, зато буквы здесь обыкновенные, для удобства так напечатали А в этой вот книге, посмотри-ка, тут и вообще ничего не понять.
Лена заглянула в книгу, наморщила лоб, пытаясь прочесть древнеславянские слова. Стало тихо... Слышно было, как в кухне позвякивала посуда и бабушка разговаривала с Настей.
- Ты пей, Настюша, чаек-то свежий, заварной...
Так, значит, на все лето сдала горницу-то?
- Да кто его знает, Пелагея Дементьевна, уж сколько проживут. Не понять их. То говорят, на все лето, а то так скоро уехать собираются. Семь пятниц на неделе. Давеча Константин Григорьевич уж и вещички собрал.
