- Попытайте счастья, на Сенную загляните, - посоветовала секретарша. Помнится, Леонид Сергеич собирался быть там.
Зашагали на Сенную.
Моросил мелкий дождь, и над свежим раскопом был натянут широкий брезент. Яма была пуста, лишь один человек сидел на складном стуле и записывал чтото в блокнот.
- Добрый вечер, Леонид Сергеевич, мы к вам, - сказал учитель.
Профессор резко поднял голову.
- А, это вы, Игорь Александрович! Приветствую.
Спускайтесь сюда, здесь сухо, не бойтесь.
Учитель, а за ним и школьники спрыгнули на песчаное дно ямы.
- Кто это с вами? - нахмурился профессор.
- Энтузиасты местные, мои ученики. Посмотрите, чего они насобирали.
Игорь Александрович расстелил на песчаном выступе газету и принялся выкладывать на нее находки. Профессор смотрел, уперев свои крупные, широкие ладони в колени. А Мишка смотрел на профессора и вспоминал, как рассказывала о нем Лина. Вот он какой, "босс"
археологической экспедиции. Все в нем было крупно:
и голова, и нос, и губы, и широченные ступни, обутые в ботинки чудовищного размера.
- Интересно, интересно... - бормотал ученый, приглядываясь к вещам.
Потом стал брать одну за другой, осматривать, поднося совсем близко к глазам, поворачивая так и сяк.
- И все это нашли они? - профессор кивнул на ребят.
- В основном вот он, - сказал Игорь Александрович. - Могу вам представить: Анкудинов Михаил, местный житель.
Профессор осмотрел Мишку так, как он только что рассматривал древности - пристально, испытующе.
- И где же ты откопал все это? - сказал он, сделав ударение на слове "откопал".
- Я не откопал, я в песке нашел, который из ямы, - ответил Мишка. Водопроводчики выбросили, а я нашел.
- Занятно, занятно, - покивал профессор. - Что же, друг Михаил Анкудинов, давай делать список. Реестрик, так сказать. Потом перенесу в Книгу описей. Вот тебе листок бумаги, а вот и перо. Пиши: "Обломок меча, хорезмской работы, дата-тринадцатый век". Кстати, проставь сначала порядковый номер. Номер один.
- Уже проставил, - сказал Мишка.
- Так. "Кинжал. Очевидно, местного изготовления.
Тринадцатый век".
"Анкудинов кинжал, - подумал Мишка. - Может, не стоило его все-таки сдавать? Может, надо было упрятать его куда-нибудь подальше, да и всё... Жаль кинжала".
И все время, пока под диктовку профессора записывал находки, Мишка жалел этот старый, насквозь проржавевший кинжал. "Ну, ничего не поделаешь, - вздохнул он, передавая ученому список, - не мог же я государственное добро утаить. Этак сразу можно преступником сделаться.
