Кравты и Арнари изрядно недолюбливали друг друга, да и что могло быть общего у, как бы там ни было, выскочек и знатнейшего патрицианского рода? Но Дэнин был способным военачальником и к тому же прошёл всю армейскую лестницу с самого низа, а потому, в отличие от большинства патрициев, не был в армии чужаком. Когда стало ясно, что война в Эмайе движется к победному концу, его популярность среди солдат и офицеров уже вполне могла соперничать с популярностью Кравта. Иногда Гирхарт гадал, что было бы, если бы Эрган прожил подольше. Но Боги рассудили так, как рассудили — в один далеко не прекрасный для Империи день император умер. Скоропостижной, хоть и совершенно естественной смертью.
Как только весть об этом дошла до Дэнина, он немедленно вернулся в Рамаллу. Не доведя до конца войну. Заключив мир с почти разбитым Вааном. Вернулся, чтобы заявить о своих притязаниях на императорский венец. У него было своё войско, на его сторону стали патриции, мечтавшие о возвращении старых порядков или недовольные засильем таких же выскочек, каким был покойный император. Новая война, в которой коэнцы сражались против коэнцев, растянулась на годы, и Коэна несколько раз переходила из рук в руки.
Разумеется, у Гирхарта и вопроса не возникло, на чью сторону ему встать. А вскоре, помимо личной дружбы и верности сюзерену, у него появился собственный счёт к арнарийцам — его опекун Далес погиб в одном из сражений с войсками Дэнина. А война становилась все ожесточеннее, и все чаще гибли в ней не только солдаты. Однажды, когда удача в очередной раз улыбнулась Кравтам и позволила им водвориться в столице, Гирхарт собрался проведать семью опекуна и узнал, что его вдова и дочь убиты. Дэнин взялся истреблять всех своих врагов, не пренебрегая ни женщинами, ни детьми.
Сам Арнари мог и не знать о семье Далесов, но это ничего не меняло. Вождь отвечает за всё, что творится его именем, а вместе с ним — и все его люди. Жестокость порождает ответную жестокость, и кравтийцы тоже перестали стесняться в средствах. Благородство и милосердие возможны, когда воюют армии двух народов, и все, даже захватчики, сражаются за свою страну. А если между собой сцепятся жители одного государства, каждый с верой в свою правоту, то для них противник — это не просто враг, это предатель.
А с предателями, как известно, разговор короткий.
Гирхарт поступал как все. Война помогла ему сделать ещё несколько шагов наверх, ему доверяли, но это перестало быть для него главным. Главным стала победа, победа любой ценой — и она пришла. В тот год Гирхарту исполнилось тридцать лет, он уже был генералом и намеревался вскоре стать маршалом. Половина его жизни прошла в походах, и он начал уставать от вечной военной неустроенности. Ему хотелось иметь собственный дом. Словом, пора было подыскивать себе жену. Скопленного за полтора десятка лет жалованья и военной добычи вполне хватало, чтобы без роскоши, но достойно содержать семью, а после окончания военных действий о нём, без сомнения, не забудут. Многие поместья лишились своих хозяев, так что в том, что он будет богат, Гирхарт не сомневался. Поразмыслив, он решил написать сестре и попросить приглядеть девушку или молодую вдову, можно и с ребёнком, которая была бы достойна стать его женой. Письмо было написано и отправлено, однако ответа он получить не успел: Тиокред выступил в новый поход, оставив в Коэне младшего брата. Казалось, что этот поход будет последним — разведчики доносили, что силы Дэнина невелики.
