— О чем ты думаешь? — спросил вдруг мужчина.
Ольга ничего не ответила. Она даже глаз не открыла, а лишь несколько неопределенно пожала плечами.
— Ты ничего не хочешь рассказать мне? — вновь спросил мужчина.
— О чем рассказать?
— Ну… — мужчина чуть шевельнулся, тоже пожал плечами. — О том хотя бы, как ты смогла оказаться в лесу так далеко от своего Минска, даже об этом не догадываясь? Ну, признайся, что ты меня разыгрываешь!
Ольга открыла глаза, села в кровати, прикрыв грудь одеялом.
— Ладно, разыгрываю! — сказала она обиженно и сердито. — Люблю, понимаешь, мужиков разыгрывать! — Потом, помолчав немного, добавила с горечью в голосе. — Я в такое вляпалась, что… Впрочем, все равно не поверишь!
Мужчина вытянул руки, обнял Ольгу, привлек к себе. Нежно поцеловал в губы.
— А вдруг поверю?
— Нет! — прошептала Ольга, жадно отвечая на поцелуи. — Не поверишь! Ни за что не поверишь! И правильно, и не верь! И черт с ними со всеми!
А в это время в Минске был еще день. И по городу, в потоке других машин, медленно продвигалась синяя легковушка. Та самая, что преследовала Ольгу по пути во Владивосток. Как могла машина очутиться так быстро в Минске — про это история наша умалчивает.
Вот она, машина эта, остановилась возле обычного жилого дома… вот из нее вышли трое в милицейской форме. Остановились, внимательно огляделись по сторонам, торопливо вошли в подъезд.
* * *
И в это же время Стас вошел в другой подъезд, в подъезд Ольгиного дома.
Тоже остановился на мгновение, улыбнулся чему-то и, бодро насвистывая веселую мелодию, стал быстро подниматься вверх по лестнице…
* * *
Звонок в дверь. Потом еще звонок, очень длинный и настойчивый.
Доцент, отец Леночки, в халате и шлепанцах подошел к двери.
— Кто там? — спросил он настороженно.
— Откройте, милиция! — раздалось из-за двери.
Доцент прильнул к дверному глазку. Видимо, увиденное его успокоило, и он, откинув цепочку, принялся отпирать дверь. Трое в форме вошли.
— Чем обязан? — спросил доцент, немного волнуясь.
— Ничем! — сказал один из вошедших. — Извини! Так надо!
Он небрежно взмахнул рукой, и оранжевый светящийся шар, сорвавшись с ладони, вошел прямо в лоб доцента. Не издав ни звука, тот просто… исчез.
И тотчас же отчаянно завизжала жена доцента, как раз в это время выглянувшая из кухни. Впрочем, визг ее оборвался вторым оранжевым снарядом, ударившим ее почему-то в грудь, а не в лоб. Может, из-за этого, а может, по какой другой причине, но исчезла женщина не сразу. Она исчезала постепенно, сначала сделавшись полупрозрачной и все продолжая и продолжая при этом беззвучно вопить от ужаса. Не обращая на нее совершенно никакого внимания, трое в милицейской форме переглянулись между собой.
