— Спасибо за предложение, но пансион на нашей совести. Предоставьте его мне. — Кэрол вздохнула, то ли от этой мысли, то ли просто вдыхая воздух, прежде чем произнести: — Возьмите с собой ее, если уж купила билеты. Как вы сказали, я просто обязана быть на высоте.
Лайонелу показалось, наилучшим ответом на эти слова будет просто сочувственная гримаса, с которой он и покинул дам. Он задержался в своей комнате ровно настолько, чтобы понять — у него нет одежды, которая соответствовала бы воскресному настроению. Он купил просто роскошную рубашку в магазинчике на узкой окраинной улице, которую город, кажется, отказывался признавать своей, и пошел со свертком в парк, где нашел скамейку подальше от эстрады, чтобы никто из музыкантов не признал в нем вчерашнего извергающего звуки слушателя. Нынешний концерт в точности повторял предыдущий, Лайонел вполне мог бы заснуть снова, если бы не опасался снов, не опасался того, что может узнать его разум, требующий от подсознания явить свое содержимое.
Он вернулся в комнату к обеду. Вместо того чтобы рассмотреть свое отражение, он так и оставил зеркало повернутым к стене. В столовой при виде его новой рубашки брови поползли вверх, а разговоры затихли. Только Кэрол сказала: «Вы выглядите потрясающе», эти слова согрели бы его больше, если бы она тут же не набросилась на Элен: «Надеюсь, ты тоже оденешься сообразно случаю».
Возможно, Элен переменила футболку, джинсовый комбинезон и разношенные туфли — он так и не понял, когда встретился с нею снаружи. Тем не менее он сказал ей, что она просто великолепна, и подумал, что девочка захочет вернуть комплимент, когда Элен пробормотала:
— Дядя Лайонел?
— К твоим услугам. Она смотрела в сторону:
— Вы расстроитесь, если я не пойду с вами?
— Наверняка.
— Вчера вечером я обещала Брэндону увидеться с ним. Я не стала бы обещать, если б вы сказали, что купили билеты.
— Но ты же знала об этом с самого утра.
— Я не могла ему позвонить. Мама услышала бы.
— Не надейся, будто я и дальше стану покрывать тебя. — Лайонел подумал, что свалял дурака, когда вчера возмущался своей неосведомленности. — Хорошо, последний раз, — произнес он, чтобы не дать собравшейся в ее глазах влаге пролиться. — Вы пойдете с ним вдвоем, а я вас встречу после представления.
— Нет, идите вы. Вам там нравится. Совершенно ясно, ей там уже не нравится.
— Где вы будете? — спросил он и тут же исправился: — Не важно. Я не хочу знать. Просто я должен быть уверен, что после представления ты будешь на месте.
