— Бог мой, какой ужас, — проговорила Вив. — Надеюсь, мы ее не увидим?
— Я думаю, пока ее не уберут, ширма так и будет стоять. У меня даже мурашки по коже бегают. Представить только, что и нас когда-нибудь ждет то же самое. Мой отец всегда говорил, что надо брать от жизни как можно больше, и в этом я с ним, пожалуй, согласна. Но не может же быть так, чтобы все на этом кончилось — нельзя же, чтобы все вот так кончилось…
— О Мэвис, прекрати! Что ты развела эту загробную тягомотину? — почти прокричала Вив. — Ладно, завтра утром увидимся.
Мэвис выскользнула за ширму и пошла по палате в сторону двери; из коридора доносился скрип колес кресла-коляски. Джек мрачно спросил:
— Что это за письмо?
— О чем ты?
— Ты знаешь. О письме, которое Мэвис отправила за тебя.
— Давно ли ты стал таким любопытным? — спросила девушка. «А в самом деле, почему бы ему не сказать? Пусть хоть раз попробует как-то повлиять на меня!»
— Я ответила на то объявление.
— Не может быть! Разве ты не понимаешь, что он может найти тебя здесь? Не могу же я дежурить возле тебя день и ночь!
— Еще чего не хватало! — взорвалась Вив.
Джек, пораженный, умолк. Скрип колес прекратился почти рядом с ширмой. Наконец Джек произнес:
— Я постараюсь выследить его.
— Что ж, запретить я тебе не могу.
Джек бросился из палаты, а Вив с кривой ухмылкой посмотрела ему вслед.
«Похоже, сегодня все покидали ее. Ну что за черт!»
Скрип, почти плач колес затих где-то в отдалении. Гроза, похоже, прошла стороной.
Вив проснулась на рассвете, уверенная, что слышит какой-то необычный звук. Ей были видны палата, пустая кровать у двери, контуры лежащих под одеялами тел, которые изредка переворачивались, шевелились, подобно обитателям ожившего и чем-то потревоженного морга. Девушка лежала, закрыв глаза и пытаясь уснуть, одновременно продолжая прислушиваться. Где-то дальше, через коридор, громко кашлянули, в туалете загромыхала вода в бачке. Потом она услышала скрип колес — коляска медленно двигалась в ее сторону. Она никак не могла определить расстояние, ей казалось, что она еще спит. Девушка натянула одеяло на голову, но звук достал ее и там, а вместе с ним удушающие запахи какой-то мази и дезинфекции.
Колеса продолжали тихо подкрадываться, а затем резко остановились. Она была уверена, что над ней склонилась какая-то тень, но никакая сила на земле не могла бы сейчас заставить ее отбросить одеяло и открыть глаза. Ей казалось, что она различает тяжелое дыхание, словно у человека был раскрыт рот; новая мощная волна дикой вони готова была вывернуть ее желудок наизнанку. Еще секунда, и она закричит, переполошив всю больницу. В этот момент фигура чуть отодвинулась; девушку захлестнул очередной прилив удушающего запаха и ей почудилось, что она услышала слабое поскрипывание, — фигура определенно усаживалась обратно в коляску.
