Но изучить этот механизм подобным образом у людей не представляется возможным, поэтому все, что есть в нашем распоряжении, – это изучение корреляции. Необходимо изучить большую выборку женщин и новорожденных, чтобы проследить взаимосвязи между вмешательствами в роды и отсроченными последствиями. Также нужно исследовать, могут ли различные воздействия во время родов эпигенетически изменять работу различных систем человека, в том числе окситоциновой системы.
Я надеюсь, что больше ученых из других областей – социологии, неврологии и других – также заинтересуются этой темой, так как они уже изучают эти вопросы на моделях с животными, но очевидно, что необходимо перейти на работу с людьми.
В наше время впервые в человеческой истории большая часть женщин и детей оказывается под воздействием синтетических препаратов во время родов, и пока мы не имеем ни малейшего понятия, как это может сказаться на развитии детей. Нам пока неизвестно, какого рода долгосрочные последствия применения препаратов могут возникнуть у наших детей, а также их детей и внуков. И если здесь задействованы эпигенетичесие процессы, то речь идет о межпоколенческих изменениях, то есть о постепенном изменении генома человека».
Профессор Сью Картер, поведенческий нейробиолог, директор Института Кинси и профессор биологии в университете Индианы
В сфере интересов профессора Сью Картер находятся эффекты, оказываемые синтетическим окситоцином, применяемым в родах. Профессор Картер рассказывает о показательном исследовании с участием степных мышей-полевок. «Мы пытаемся изучить вопрос, какое воздействие роды оказывают на новорожденного, какой эффект оказывает на малыша питоцин? В ходе первого этапа эксперимента мы давали препарат непосредственно новорожденным мышатам. Это было связано с тем, что роды – комплексный, сложный процесс, и трудно отследить, какой именно фактор оказывает влияние. Меня особенно интересовал вопрос, какое воздействие на развитие оказывает синтетический окситоцин. Когда мы давали его новорожденному, то проявлялись разнообразные эффекты. И они отличались в зависимости от того, какую дозу получал мышонок. Если мы давали очень маленькую дозу, то нам удавалось стимулировать активное социальное поведение новорожденных. Если доза была больше, животные оставались социальны и формировали долгосрочные парные связи. Животные, получившие самую большую дозу, не формировали пары, а уходили к чужакам. Эти результаты выглядят пугающе.
