Орта долго простоял бездействуя, думая и наблюдая за боем вдали, адреналин в теле требовал быстрее отправиться туда, но он не мог торопиться. Пока Ирмант прибывал в себе, вокруг него собрались почти все подчинённые что были на Земле, а на майдане у подножия капища-пирамиды, полководцы из числа землян собирали солдат и отправляли на первый край батальон за батальоном, снаряжая всё новые. В то же время сотни молодых ребят шустро носились через ряды взрослых мужчин, помогая им одеться и подтаскивая обмундирование и оружие. Женщины — и того хуже, волокли наиболее тяжелые части брони и всё необходимое тем, у кого не было своего, сгибаясь под прессом груза, но всё равно двигаясь вперёд, как ломовые лошади, не жалуясь на тяжкую судьбу, а чётко осознавая значимость мучений.
Определив остаточное расстояние до летящих на город Виманов врага, Орта счёл, что время у него ещё есть. Он позволил себе продолжить затянувшееся, эгоцентричное наблюдение, с игнорированием беспокойства своего окружения. Два Аса средь всех вообще не скрывали возмущения, злобно посматривая на главу ордена, молча критикуя Ирманта или даже виня его и ему подобных в произошедшем. Эта парочка презирала руководителя, постоянно пробрасывая своим недобрым взглядом и переглядываясь между собой, в полуулыбке одним уголком губ, выказывая солидарность, казалось ими всё уже обговорено заранее, а теперь слов не требовалось. Причина столь негативного отношения к Асмодеям совсем не в разовом пренебрежении одной персоны своей командой, всё скрывалось глубже. Недовольные друзья были готовы списать на Легов всё, даже самое несуразное, включая космическую войну, развернувшуюся на далёкой Дроде и её отголоски, докатившиеся до Земли.
Орта и сам хорош, он даже не приветствовал коллег, словно их нет, но бесились не все, меньшая часть, наперекор одинаковому положению. Один молодой пришелец Парт или Святовит, как его прозвали люди, расслабленно улёгся на пол и беззаботно любовался небом, как забывчиво-забвенный мечтатель, не способный заметить проблемы.
Тёмный Лег не терял глупой надежды найти себе равного соперника среди нападающих — ящера, но видел только людей и распорядителей, не воинов. Он жаждал схлестнуться с тем, кто заставит его попотеть, хотя среди Аримийцев с Ирмантом сравниться могли не многие, ящеры составляли конкуренцию разве что толпой, доступным им большинством, плодились они быстрее, но и жили многим меньше.
