Операция "Волчье сердце" | страница 93
Дейв Смиттс служил в отделении всего полгода. Зеленый, как весенняя травушка, но исполнительный и, как это водится у зеленых, полный энтузиазма. Про Шляпника ему, знамо дело, сказали, да в финансовые подробности, видать, посвятить забыли.
— А чего не бриллиантами? — рявкнул Вольфгер, выходя в приемную отделения, где на скамье вдоль стены мял в руках шляпу неприметной внешности человечишка.
— Ну, попытаться-то стоило, — философски заметил гость, ничуть не устрашившись.
Посыльные от Шляпника всегда были одинаковы несмотря на то, что всегда это были разные люди — невзрачные, невыразительные, но при этом удивительно нахальные. Впрочем, этому, зная их хозяина, удивляться не приходилось.
И пусть в отделении этого никто пока, кроме Вольфгера не знал, Шляпником звали лепрекона Мюрчертака О’Брайена, владельца нескольких пивных заведений с сомнительной репутацией. Любопытно было то, что большую часть своих денег почтенный господин О’Брайен зарабатывал не на продаже пива сомнительного качества и концентрации, а на обеспечении «крыши» для не менее сомнительных, чем пиво, клиентов. Укрыть беглеца, предоставить безопасное место для переговоров или сделки, сбить преследователей в случае, когда совсем прижмет… Более того, репутацию имел он в этом деле практически незапятнанную. А что время от времени его «подзащитные» все же попадали в руки Лидийской стражи… ну так профессия такая! Издержки. Ведь не на его же, лепреконской, территории это происходило.
Вот только издержки эти начали случаться после того, как несколько лет назад самого лепрекона приперли к стенке и любезно предложили выбирать между каторгой и сотрудничеством.
Вольфгер против воли усмехнулся, припоминая, как тогда О’Брайен выторговал себе не только свободу, но еще и оплату своего нелегкого стукаческого труда. Тогдашний капитан шестого отделения платил ему, правда, из своего кармана и медью, но сам факт был исключительно феноменальным.
К Вольфгеру Шляпник перешел, так сказать, по наследству, но почему-то до сих пор лепрекон считал, что смена капитана предполагает смену договора и условия оного пытался пересмотреть при каждой встрече. Не личной, конечно же, а вот таким вот своеобразным образом, ставшим, по сути, традицией.
Дань лепрекон подносил хоть и нерегулярно, но качественно — ко всеобщему удовлетворению. И если по молодости Вольфгер мог бы и возмутиться такому сотрудничеству, то к тому моменту, как сам стал капитаном, уже четко уяснил — всех не переловишь, а принцип меньшего зла не так уж и плохо работает.