Герцог, побледнев, поднялся с места, собаки его залаяли…
Баччо уже бежал к фургону.
К Мартиросу сквозь толпу пробирались стражники.
Томазо ничего другого не оставалось сделать — он сгреб Мартироса в охапку и побежал ко второму фургону.
Но Мартирос не мог успокоиться: ведь он так хорошо развивал свою мысль и хотел этим людям добра. Еще немного, и они бы все поняли. Напрасно Томазо прервал его…
И Мартирос сказал вслух:
— Напрасно ты прервал меня, Томазо, честное слово, если бы ты дал мне договорить, все было бы в порядке… Они бы меня поняли… Ведь то, что я говорил им, было так логично и разумно, и всем бы пошло на пользу…
Томазо затолкал Мартироса в фургон и стегнул лошадей. Фургон сорвался с места, Мартироса швырнуло на пол. Мартирос поднялся, встал рядом с Томазо и сказал мечтательно:
— А хорошее было представление, скажи, Томазо?..
Томазо поглядел на него, и в глазах его запрыгали смешинки:
— Просто замечательное… А если мы, бог даст, унесем ноги отсюда, я скажу, что это было самое лучшее представление в моей жизни…
— Я думаю, ты поторопился… А где Баччо, где остальные?..
— Остальных давно след простыл. — Томазо оглянулся и присвистнул. — Погляди, сколько всадников мчится за нами…
— Кто такие? — спросил Мартирос.
— Наши зрители.
— Что им нужно?
— Хотят досмотреть конец представления и поаплодировать нам…
— Это не зрители, это стражники, — сказал Мартирос.
— Неужели? — усмехнулся Томазо. — Стражник тоже зритель.
Фургон швыряло по сторонам.
Томазо почему-то все смеялся, то ли от быстрой езды, то ли выходка Мартироса его так рассмешила.
Расстояние между фургоном и преследователями быстро сокращалось.
— Это я виноват, я забыл тебя предупредить, — по слогам прокричал Томазо, — чтобы ты особенно не увлекался своими философскими… — Томазо закашлялся… — рассуждениями…
— Почем мне знать, сколько места занимает условность в сознании людей… И как она срабатывает в различных частях света… Поэтому, если хочешь знать, лучше сидеть на одном месте… — тоже раскашлялся Мартирос.
— Ничего, это тебе будет наукой в следующий раз… — Томазо посмотрел через плечо и воскликнул с радостной обреченностью: — А впрочем, один черт, все равно надо выговориться, раз уж приспичило…
Томазо стегнул лошадей и повернул фургон на узкую дорожку, ведущую в лес…
Фургон проехал между деревьями метров сто с ужасающей скоростью и на втором повороте перевернулся. Мартироса выбросило из фургона, он пролетел несколько метров в воздухе и очутился в овражке. А Томазо швырнуло вперед, и он оказался на крупе лошади. Лошадь сначала опустилась на колени, потом взвилась и устремилась вперед, унося на себе Томазо.
