Помимо превосходно приготовленных поваром коржей, я обожала пироги из тимьяна, потому что чувствовала, что имею особенное право на них: я ходила, собирала и сушила весь тимьян в замке. Повар дал мне два пирога, как только я пришла, позволив сесть в тихом углу кухни, пока он заканчивал месить тесто и сплетничал с подчиненными.
На самом деле я не обращала внимания на это: у меня были более важные вещи для раздумья, чем прогуливаться в саду с кем-либо, до тех пор пока Армас не вошел. Он не видел меня, сидящую в углу. Марджит вошла несколькими секундами позже и протянула ему маленький кусочек пергамента.
— От нашего общего друга, — пробормотала она.
Он так посмотрел на этот кусочек, как будто это был пакет с ядом.
— Мне это не надо.
Марджит осмотрелась вокруг, увидела, что повар смотрит на нее, меня в углу, и быстро спрятала письмо в рукав.
— Это становится причиной разочарования в некоторых, — сказала она.
— Она знает мои условия.
Он зашагал из кухни, ни с кем не попрощавшись.
— Ссора влюбленных? — спросил повар, подмигнув Марджит.
— Едва ли, — ответила Марджит.
— Я не имел в виду вас и Армаса. Я знаю кое-что, о чем вы думаете, что я не знаю.
Марджит посмотрела надменно.
— Я сомневаюсь в этом очень сильно, Бесер.
Повар усмехнулся.
— Я узнал только недавно, что отец Армаса был кузнецом в деревне, в которой родилась одна принцесса на мельнице, — позлорадствовал он. — Так много секретов, банщица!
Выражение лица Марджит изменилось от испуганного к легкой усмешке.
— Ты не прав на счет этого, мой друг! Ни одна принцесса не позволит себе быть связанной отношениями с сыном кузнеца.
На минуту я поверила ее беззаботному голосу, но затем я вспомнила, как Отилия рассказывала мне о своей родной деревне, когда я помогала ей с волосами несколькими днями ранее. Она упоминала, что могла видеть искры от кузнечного горна с ее чердака, и говорила с тоской… Марджит была такой лгуньей.
— Уверен, принцу Василию не понравится это, — сказал повар. — Но такой мужчина, как начальник заключенных, довольно сообразителен.
Марджит сказала повару оставить сплетни для болтунов и повернулась ко мне. Я села назад в угол.
— Я слышала, у тебя появился ухажер, Ревека, — громко произнесла она. Я видела, как повар и его помощники с интересом прислушиваются.
Я открыла рот и покраснела, на минуту я подумала, что она имеет в виду Фрумоса, хотя может ли он считаться ухажёром, я не знала, и даже не представляла себе, как Марджит могла узнать о нем.
