— Почему? Почему? — взволнованно повторял он.
Ужасно, когда человек пугается любого пустяка.
Все же ему захотелось пойти самому взглянуть, кто пришел.
— Что случилось, Гицэ? — спросила, приподнимаясь на постели, Ана.
— Чему случиться? — ответил муж. — Ничего не случилось. Просто вернулся Рэуц. Может, что забыл, а может, хочет поговорить с Ликэ.
— Это вовсе не его голос, — проговорила жена. — Прошу тебя, посмотри сам. И что только за люди шляются по ночам?
Теперь уж и речи не могло быть о том, чтобы Гицэ пошел, так как Ана встревожилась бы еще больше.
— Да не волнуйся, — успокоил ее корчмарь. — Я видел его собственными глазами. Разве Марц пропустил бы незнакомых людей?
— Марц?.. — воскликнула жена. — Он мне совсем не нравится.
— Ну, ты всех подозреваешь, — возразил Гицэ. — Будь же умницей, успокойся.
Ана стихла, хотя по-прежнему дрожала всем телом.
Не успели они задремать, как собаки снова подняли шум.
— Что такое? — воскликнул корчмарь.
Внезапно его охватил ужас. Гицэ уже сомневался, действительно ли он видел эту высокую, широкоплечую женщину, похожую на лесного разбойника. Он снова вскочил с кровати и подошел к окну.
Мужчина и женщина торопливо удалялись.
Теперь Гицэ показалось, что женщину сопровождает кто-то другой, возможно даже сам Ликэ; будь Гицэ вполне уверен в том, что жена спит, он непременно вышел бы, чтобы выяснить, в чем дело.
— Уходят, — прошептал он.
— Ладно, Гицэ, — отозвалась Ана. — Давай спать.
— Давай спать.
Но сон уже не приходил. Ана дрожала как в лихорадке и никак не могла успокоиться. Через некоторое время Гицэ крепко уснул. За окном поднялся ветер. Ану же все продолжали мучить волнения бессонных ночей, проведенных на опостылевшем ложе.
Было далеко за полночь, когда собаки всполошились в третий раз.
Ана, затаив дыхание, тихонько спустилась с постели и подошла к окну.
Со стороны Фундурень в корчму возвращался Ликэ.
Ана поняла все: он куда-то уходил и что-то сделал с ведома Гицэ.
— Боже! — прошептала Ана в страхе. — Что за беда свалилась на мою голову!
Ведь Гицэ был ее муж. Пусть бы лучше ослепли ее глаза, когда она подошла к окну, — только бы ничего не видеть и не слышать.
При мысли, что все это станет известно и другим, кровь застывала у нее в жилах.
Во вторник Ликэ вышел из комнаты поздно. По его лицу видно было, что он провел бессонную ночь.
Шел дождь. Ликэ напомнил людям, что еще вчера предупреждал о плохой погоде, и высказал сожаление, что не успел уехать накануне, а теперь ему волей-неволей придется мокнуть.
