В ванной тоже никого. Дверь нараспашку, света нет.
Квартира казалась чужой. Словно в ней переставили мебель. (Мебель не передвигали, она поймет это чуть позже.) И еще в ней было зябко, даже холодно, точно окно оставили открытым. (Проверила и это, все окна закрыты.)
— Мариса? Мариса!..
В голосе матери недоумение, почти отчаяние. Если б Мариса слышала, сразу бы поняла: мать недовольна.
Войдя на кухню, Леа поставила пакет с покупками на разделочный столик. Поставила не глядя, пакет накренился. Даже не заметила, что из него вывалилась коробочка с йогуртом.
Любимый йогурт Марисы, клубничный.
Господи, как же тихо! Леа ощутила легкую дрожь. Только теперь она поняла, почему дочь ненавидит тишину.
Леа снова прошла по комнатам тесной квартирки, окликая: «Мариса? Милая?» — тонким, натянутым, как стальная проволока, голоском. Уже потеряла счет времени. Она мать, на ней лежит ответственность. За одиннадцать лет еще ни разу не случалось, чтоб Леа потеряла дочь. Каждую мать охватывает ужас при одной только мысли, что она может потерять своего ребенка, пронзает боль физической утраты. Что, если ее схватили, увезли куда-то, похитили?..
— Нет! Она здесь. Должна быть где-то здесь…
Леа вновь начала обходить комнаты. Вроде и спрятаться особенно негде. Отворила дверь в ванную, на этот раз пошире. Открыла дверь в туалет. Так, теперь еще шкафы и чуланы. Обо что-то споткнулась… Больно ушибла плечо… Натолкнулась на стул Марисы, придвинутый к письменному столу, ушибла бедро.
— Мариса! Где ты спряталась?..
Словно она могла где-то спрятаться. В такое время.
Марисе одиннадцать. Уже большая девочка, и вряд ли станет играть в прятки с матерью, чтобы потом вдруг выскочить откуда-то, заливаясь веселым смехом и взвизгивая от восторга. Этот возраст давно прошел.
Леа возразила бы, назови ее кто-нибудь плохой матерью.
Она работающая мама. Мать-одиночка. Отец девочки давным-давно ушел из их жизни, не платил алиментов, не желал поддерживать дочь. Разве ее вина, что приходится работать, зарабатывать на жизнь себе и девочке? А ее девочке требовалось специальное обучение, в особой школе, и пришлось забрать ее из обычной и перевести в школу Скэтскил-Дей…
Во всем будут винить только ее. Распишут, распнут во всех «желтых» газетенках.
Стоит набрать 911, и твоя жизнь станет достоянием общественности. Стоит набрать 911, и твоя жизнь уже тебе не принадлежит. Стоит набрать 911, и твоя жизнь изменится навсегда…
«Мать-одиночка, живущая на окраине. Дочь-беглянка.
